Москва—Апокалипсис. Михаил Веллер
здом из Кёльна в Бремен и от скуки пишу «Ветер». Приехал, сели, выпили, включили телевизор, а там новости из Москвы: ураган снес деревья, рекламы, несколько человек погибло. Тут-то мне жутковато стало…
– Вы не боитесь, что публикация Вашей новой книги закончится катастрофой государственного масштаба?
– Землетрясение происходит не оттого, что мяукает кошка, она просто улавливает возникающие колебания. Писатель – это кошка, озвучивающая неслышный еще другим рокот грядущих перемен. А что скоро грянет черт-те что и мало никому не будет – не сомневайтесь.
– Людей уже тошнит от страшилок. Хочется света, надежды, добра. Вы ведь всегда были оптимистом!
– Есть такая профессия – правду говорить. Я предсказал в «Гонце из Пизы» президентство Путина, разгром НТВ, репрессии против олигархов, закручивание гаек и конец демократии. НЕ УСЛЫШАЛИ! Предсказание не должно пугать – оно должно подготавливать людей к грядущему, мобилизовывать на борьбу и победу…
Из интервью газете «Вечерний Нью-Йорк»
Мене
Белый ослик
1
Сначала требовалось достать белого осла. Он был не убежден, что именно белого, но так представлялось надежнее, с запасом гарантии, что ли. А еще спокойнее – ослицу.
Прежде всего осел ассоциировался со Средней Азией, Самаркандом, Тимуром, базаром и урюком. Но это рождало, в свою очередь, другую ассоциацию, неприятно-анекдотическую: «Армянское радио спрашивают: можно ли доехать на осле от Ташкента до Москвы? Ответ: нельзя – по дороге его съедят в Воронеже». В Средней Азии уже десять лет идут гражданские войны, а рисковать собой сейчас нельзя.
Когда-то в городском зоопарке ушастый печальный ослик катал в тележке детей. Он цокал по аллеям мимо клеток и гуляющей публики (так и хотелось сказать – мимо клеток с публикой), прядал ушами и звенел бубенчиками, резиновые шины шелестели. Мысль о зоопарке была естественной.
Имея малый опыт еще советской, и больший – суровой и откровенной постсоветской реальности, обращаться в дирекцию он, конечно, не стал. Чем ниже уровень – тем легче цена вопроса. А спросил прямо на входе контролершу, пропахшее зверинцем бедное чадо унисекса, где конюшня: он хочет задешево поставить корма.
В большой, полутемной и пахучей конюшне две девчонки с метлами и скребками направили его к старшему конюху. Конюх был кайф, седеющая борода пахла хлебной водкой, сытно и уютно. Поскольку жеребцы ослов не переносят, ослиная семья содержалась в отдалении, непарнокопытное нацменьшинство.
– Белая ослица нужна, – прямо сказал он.
– Ну, и для чего вы мне это сообщаете? – хамовато бросил конюх. – Здесь не зоомагазин. – Отвернулся и закурил. – Тоже еще… Идите, гражданин. Я сказал: идите!
– Тонна комбикорма, – последовало уточнение. – И полтина баксов тебе.
– Ослы, – отчужденно сказал конюх через плечо, – белыми не бывают… посетитель. Ослы преимущественно мышастой масти. Серые. Гнедые бывают. Карабахские ишаки, опять же… А альбинос – это феномен.
– Феномен, говоришь? Ладно. Стольник. И два мешка овса. А овес нынче дорог, – не удержался он.
– А нынче все дорого, – отпарировал конюх, но снизошел до вежливого вздоха. Лицо его выразило мучительное желание человека сделать серое белым. И личное, почти дружеское огорчение невозможностью этого.
– Анжела месяц назад родила, – сообщил он наконец тоном дипломата, готового в кулуарах нарушить интересы родины из симпатии к партнеру. – Девочка. Светленькая.
– Так пошли, посмотрим.
В тесном деннике замшевый, дымчато-белый осленок ростом с табуретку топал копытцем в опилки. Он посмотрел на покупателя игриво-печальными вишнями несовершеннолетней гейши.
– Повезло тебе, – сказал конюх. – Давай-ка пива попьем.
Вопроса насчет обещанных кормов не было: все прикупалось на рынке или ближайшей к городу ферме.
Пиво было хорошее. Пробки конюх снимал кромкой обручального кольца. Борода его вспушилась, хлебный запах от нее усилился.
– Да хрен с ним, с кормами, это я сам разберусь. Бабки давай. Нет, ты погоди, считай сам: мне его списывать придется, это бумаги оформлять, начальство – оно тоже все понимает, верно? с этим считаться надо; репутация моя, опять же, страдает: это ведь все тоже расходов требует, правильно?
Они поторговались. Конюх дозрел до водки и стал осленку отец родной.
… Ослы понятливы и растут быстро.
2
В Разливе было полно комарья, зато людей не было вовсе. Если мазаться диметилфтолатом, думалось просто отлично.
Он прожил там полтора месяца. Ловил рыбу и строил планы. Оброс, одичал, но мысль достигла ясности необыкновенной, он чувствовал, как накапливается в нем энергия.
Забросанная сенцом палатка напоминала снаружи не то стожок, не то шалашик. Вечером, под звездами, уютно булькал на огоньке чайник. Ослик подходил, тыкался замшевой мордашкой. Он дергал