Байки лабуха. Тиана Каракада
в интеллектуальной издательской системе Ridero
Байки лабуха
Пролог
Я познакомилась с Володей в нелёгкий период его жизни. Володя приходил, я открывала дверь, ни о чём не спрашивала. Иногда он приносил хлеб, иногда в его руках белела бутылка. В те дни он пил неизвестно с кем и неизвестно где, и в состоянии «а-мне-по-барабану» попадал в истории. Поэтому я предложила Володе после работы заходить ко мне.
Мы часто сидели на кухне, и он, чтобы забыться, рассказывал о своей жизни – жизни музыканта, вернее, как он себя называл, лабуха1. Герои его занятных историй рисовались передо мной, как живые. Некоторые из них мне удалось записать.
А слабо, выпить стакан водки?
Время отправления ровно в пять, так сказал Трофимыч. В пять так в пять. Дорога предстояла долгой, чтобы не заскучать, каждый взял или домашнее вино или водочку, кроме девчонок, естественно. Когда Трофимыч вышел из Дома культуры с кипой бумаг, мы с Филиным, согнувшись, уже тащили синюю баклажку, свою долю, литров этак на тридцать. Наконец и эту канистру поглотило брюхо ЛАЗа. Последние «пока-пока», и все стали заходить в автобус, те, кто ехал с концертной программой: девушки-танцорки, вокальная группа «Снегопад» и ребята из группы клоун-шоу.
Тронулись.
– Ну, с богом! – это Трофимыч. Обернулся и строго так предупредил: – Чтобы до Слободзеи ни грамма!
Он директор, ему так положено.
До Слободзеи минут тридцать, кто ж выдержит? Костя, наш водитель, медленно выруливал по тесным улочкам города, и только повернул на трассу, как в автобусе утвердительно грянуло объявление:
– Слобод-зеее-я-а-а!!!
– Ребя-я,… – потонул в общем смехе слабый протест Трофимыча, и лишь возмущённый голос второго водителя бесполезно метался по автобусу надоедливой мухой. Он, безусловно, произвёл впечатление, этот новый водила, в костюмчике, в галстуке, наглаженный, выбритый, слишком правильный.
– Да, ладно, Витёк, не дрейфь, – кто-то успел узнать имя зануды. – Всё нормально! Не первый раз!
К тому же пробка у баклажки уже раскручена. Витёк ругается, что мы вино разливаем, но никто его не слушает.
– Давайте, ребята, давайте!
– Девчонки, вам наливать? Ну, как хотите!
– За лёгкую дорогу!
И понеслось! Как проехали Слободзею, не заметили. Анекдоты, шутки.
– Ха-ха-ха!
– Гы-гы-гы!
Трофимыч пересел в машину с начальством. Он директор, ему так положено. Но на остановках приходит к нам. Наверно скучно ему ещё с начальниками. Трофимыч в недавнем прошлом тоже ездил с нами, лабухами, по свадьбам, играл на своей гармошке. Сейчас пытается руководить.
– Трофимыч, держи стакан!
Это Филин из клоун-шоу. Его все любят, он обаятельный, и отказать ему невозможно. Бывает, рано утром после очередной халтуры я ещё сплю, приходит Филин:
– Вовчик, пиво хочешь?
– Нет.
– А будешь?
– Да!
Трофимыч тоже не в силах отказать. Так и едем. Уже темно. За рулём новый водитель, хоть и враг алкоголю, но дело своё хорошо знает, автобус идёт плавно, и постепенно все затихают, засыпают, свет гаснет.
Утром мы на месте. Разбираем свои вещи, а синей канистры с вином нет. Куда же она подевалась?!! Мы расстроены, но делать нечего – сейчас у всех другие задачи. Репетиция, вечером – концерт. Это уже серьёзно, у нас всё на высшем уровне, не смотрите, что из маленького городка. Выступление проходит на ура, зрители довольны, начальство довольно, даже Трофимыч доволен, хоть в заключение и поставил кляксу своей скомканной речью.
Местные приняли нас очень хорошо, накормили вкусно. Все устало разбрелись по комнатам и, что называется, отрубились. Утром – ехать, а водителей нет. Мы туда, мы сюда, время поджимает, нет их. Всю базу обыскали. У Трофимыча «пенсне» раскалилось, бегает весь красный. Он директор, ему так положено.
Я – к поварихам, те в курсе.
– Так они ж с нашими… как сказать?.. девчатами всю ночь гуляли, песни пели. Неужели не слышали? Там, в коттедже за забором.
– И Витёк?!
– А мы знаем, как их зовут?
Точно, в коттедже, спят мертвецким сном. Стали приводить в чувство. Костю еле растолкали, только и успел сказать:
– Ребя, канистр ру не забуттть е… вашу…, – И «сознание потерял». Мы на заднее сиденье эти «тряпки» закинули, пустую канистру – рядом.
А Витёк покрепче оказался, умылся, побрился, снова весь из себя такой стал… зануда, словом, а у самого руки трясутся! Упал он в наших глазах, даром, что в галстуке.
Едем.
Девчонки-танцорки притихли, опасаются конечно. Витёк этот с туманом в голове, но делать нечего, вечером снова концерт, а ещё доехать надо, так что Витёк рулит.
Филин смотрел-смотрел на его
Лабух (