Овелон. Алекс Каменев
спокойно направился к выходу.
Из багажа у меня был только кожаный портфель с кипой документов, должный подтвердить образ бизнесмена в деловой поездке.
Неброский деловой костюм средней ценовой категории (не слишком дорогой, но и не дешевка из магазина готового платья), классический галстук, темные туфли.
Правое запястье обхватывал кожаный ремешок. Он удерживал то, ради чего меня отправили в Лондон. Изготовленный в позапрошлом веке австрийским часовых дел мастером хронометр стоимостью в четырнадцать с половиной миллионов евро.
Швейцарская страховая компания, на которую я работал, как и полагается солидной и уважаемой фирме, имеющей за плечами четыре сотни лет успешной деятельности, предпочитала вести дела тихо и незаметно. Как и многие другие организации подобного типа. Старая школа, в чьих недрах родилось выражение: деньги любят тишину.
А значит, никаких частных рейсов с толпой вооруженных горилл на борту. Никаких кортежей из бронированных джипов с тонированными стеклами на посадочной площадке. Ничего такого, что так любит изображать Голливуд.
Все гораздо проще. Банальнее. Неприметнее.
О моем грузе знал строго ограниченный круг лиц из двух человек. Отправитель. И получатель. Тем самым гарантируя его сохранность при перевозке. Секретность являлась самой лучшей защитой в такого рода делах.
Я шел по центральному залу и уже видел выход. За стеклянными раздвижными дверями меня ждал Пол. Мой напарник. Отличный парень, родом из Новой Зеландии. Крепкий, надежный, имеющий отличную подготовку, приобретенную в малочисленной армии своей страны и оточенную после на службе нескольких частных военных компаний.
Пол сегодня изображал водителя, посланного встретить делового партнера своего босса. Отсюда этого не было видно, но я знал, что полы его пиджака скрывали кобуру, где в полной боевой готовности покоился автоматический SIG Sauer P229. Точно такой ждал меня в салоне серого седана, припаркованного рядом.
Все шло четко по плану. До раздвижных дверей оставалось всего несколько метров.
А потом наступила темнота. В одну секунду я находился в Хитроу, а в следующую очутился рядом с невысокой каменной грядой. Неясно где, но совершенно точно за городом. Ни одного здания поблизости не наблюдалось. Солнечный свет молниеносно сменился тусклым невзрачным сумраком.
Оглядеться и понять, что происходит, не успел. Один вдох – и легкие охватило жаром. Боль потекла широкой волной, с легкостью достигая самых отдаленных уголков организма.
Меня затрясло в лихорадке. Не успел опомниться, как рухнул на землю. Попытка отстраниться от боли не помогла, казалось, каждая клеточка в теле заполыхала отдельным пожаром.
Я не выдержал, из горла помимо воли вырвался дикий крик. Мне казалось, что меня посадили в костер, облили бензином и подожгли.
Боль была не просто страшная, она была невыносимая. И неудивительно, что сознание вскоре отключилось от шока.
Впрочем, забытье не продлилось долго (судя по впечатлениям). Очнулся я от все того же сумасшедшего жара, продолжавшего бушевать внутри, выжигая плоть не хуже промышленной плазменной горелки.
В голове промелькнули мутные образы с барбекю и частями человеческого тела на вертеле у африканских племен.
Я представлял себя куском мяса, подвешенным над полыхающим костром, и ничего не мог с этим поделать.
Трудно сказать, сколько продолжалась страшная экзекуция. Но в один миг вдруг все резко переменилось. Не стало лучше. Нет. Просто плюс поменялся на минус. Тело охватил жуткий холод. И теперь стало казаться, будто разогретая до состояния «готово» плоть подверглась мгновенной заморозке.
И опять сознание не пожелало долго терпеть подобного издевательства, нырнув в спасительные воды забытья.
Очнулся резким рывком. Зубы клацали друг об друга, челюсть ходила ходуном, организм трясся в ознобе, мышцы болели, а кости отзывались тупой ноющей болью. Я скорчился в позе эмбриона и единственное, о чем мог думать, так это о теплом одеяле и до краев наполненном стакане с бренди.
Раздавшийся рядом голос воспринялся как глас божий, сообщивший, что на мое персональное спасение отправлен отдельный батальон ангелов из службы быстрого реагирования небесной канцелярии.
В поле зрения появилось двое. Они выглядели до того необычно и странно, что я поневоле забыл о терзающей меня боли.
Два… (человека?) стояли в паре метров от меня и что-то живо обсуждали на совершенно незнакомом языке. Дискуссия проходила весьма бурно и эмоционально.
Один, тот что пониже, был облачен в кожаные одежды коричневого окраса. Короткая куртка на толстой шнуровке, штаны, сапоги с острыми носками и на высоком каблуке, пояс обхватывал широкий ремень. В руках абориген держал длинную палку, вроде бы металлическую, хотя насчет последнего полной уверенности не имелось. С таким же успехом (копье?) могло быть из пластика или вовсе из редкой породы дерева.
Другой кардинально отличался от товарища. Более массивный, высокий, он носил нечто напоминающее