Кайвалья. Амрита Кели
айфон к аудиосистеме, врубила погромче любимых Radiohead.
Светлые локоны прилипли к щекам, а слезы все еще робко выкатывались из-под черных очков, когда она гнала по трассе, все сильнее нажимая на педаль и во все горло подпевая Тому Йорку.
Солнце, казалось, светило все яростнее и жгло сетчатку даже сквозь затемненное стекло очков. На мгновение она отвлеклась от дороги, чтобы поставить «Creep» на повтор. И когда подняла глаза на дорогу, то увидела, что прямо на нее несется огромный грузовик. Мария со всей силы крутанула руль вправо и резко вдавила тормоз в пол, но ощутив громкий и сильный удар, полетела, разбрызгивая стекла и ломающуюся пластмассу сквозь лобовое стекло, прямо в зияющую темноту смерти…
2. Камера
Оцепенелая поза (руки обнимают ноги, а голова утыкается в колени) вдруг стала неудобна. Теперь шею ломило, руки затекли, а губы и рот пересохли.
Дрожащей рукой он взял стакан, который все еще стоял на тумбочке. Мысль о том, что эту воду наливала мама, заставила глаза защипать. Он выпил залпом, ощутив легкий привкус пыли.
Внезапно ему стало очень тесно в пространстве квартиры. Он как-то слабо соображал сколько времени. На всякий случай, осторожно прокрался мимо комнаты отца, скользя подушечками пальцев по выпуклым цветам на обоях, которые особенно нравились маме.
Наконец Ясон тихо выскользнул из квартиры и быстро сбежал вниз по лестнице. На улице стоял плотный, душный воздух, а в нос ударял дурманящий запах свежескошенной травы.
В золотисто-голубое небо над головой были вклеены розоватые облака, а чуть дальше, ближе к горизонту, перерезанная толстыми проводами, свисающими с вышек электропередач, возвышаясь над сухой стеной высокой пшенично-желтой травы, ползла грузная туча, синяя до черноты. Он быстро перебежал через перекресток. Светофоры исступленно мигали желтыми огнями, и серебристая машина чуть не придавила его, круто вывернув с поворота.
Водитель что-то прокричал в спину мальчику, который уже бежал дальше в парк, где за полосой робких, стыдливо жмущихся друг к другу деревьев, лежало небольшое желтое поле. А за ним укрывался в низине неширокий и вонючий канал, одетый в бетонные берега, с мутной, коричневой водой, заляпанной пятнами мазута.
Пот выступил на лице Ясона, снова сильно хотелось пить. Воздух, казалось, душил, а не утолял потребность в кислороде. Наконец, он остановился. Серые многоэтажные дома-близнецы остались далеко позади и мерцали теперь в горячей дымке где-то далеко за деревьями.
Эта часть парка была заброшена и раньше всегда обеспечивала надежное одиночество тому, кто решился забрести сюда. Он стоял и смотрел в небо, где чернота наливалась, вспухала и надвигалась все ближе и ближе. В глубине ее, короткими шоковыми разрядами поблескивали молнии. Ясон поднял руки вверх и закричал, глядя на тучу:
– Я больше не хочу этого видеть! Слышите? Не хочу! Заберите, оставьте это чертово будущее себе! Отвалите от меня!
Сейчас он был очень зол. Тело окончательно размялось во время