Аполлон. Алекс Д
. Восхищённый даром бог-громовержец коснулся губами лепестков, после чего цветок оторвался от стебля и упорхнул в небо.
Но есть и другая более зловещая версия. Бабочка – это душа человека, вылетающая из погребального костра.
Я хочу рассказать вам историю о маленькой одинокой бабочке Аполлон. Она родилась не от поцелуя Бога, а обрела свои крылья на пепелище переплетённых судеб людей, которых любила. Очень долго Аполлон была некрасивой гусеницей, уныло влачившей свое существование, а после обратилась в куколку, застыв, исчезнув для себя и окружающего мира. И ее путь от темницы тесного кокона до обретения крыльев оказался долгим и мучительным.
Но оно того стоило, раз однажды ей удалось взлететь.
Глава 1
Лос-Анджелес. Наши дни.
Марк
Я смотрю, как волны неспешно и вальяжно накатывают на берег, снисходительно бросая брызги мне в лицо. Сегодня океан молчалив и спокоен: голубая гладь до самого горизонта, и непонятно, где заканчивается океан, и начинается небо. Я прихожу сюда каждый день на закате, чтобы застать момент, когда огромный огненный шар, проделав свой долгий путь, устало растворяет лучи в темнеющих водах, окрашивая их алыми и бордовыми разводами. Небо величественно пылает, я поднимаю голову, завороженный, очарованный, ощущая, как прохладный ветер треплет мои волосы, пробирается под футболку, оставляя соль на губах. И в этот момент, я чувствую себя почти счастливым. На меня накатывают вдохновение и трепет, которые требуют выхода, поэтому иногда я беру с собой ноутбук и пишу историю о том, как много лет назад полюбил девочку, которой было всего четыре года. Я пишу историю о своей первой любви, меняя места, имена, события, города и страны, оставляя главное – наши мечты, чувства, встречи и расставания. Я ищу ответ за каждой новой строчкой, каждым новым прожитым днем в нашем далеком прошлом. Мог ли я успеть, или у нас изначально не было никакого шанса? Была ли наша любовь иллюзией, мечтой, которой не суждено было сбыться?
Если бы мы были настоящими, то выстояли. Разве нет? Я знаю, что пройдет несколько лет, и все случившееся с нами покажется сном, размытым воспоминанием
«Я был ее первой любовью, а она – моей единственной».
Конец.
Прошло два года с тех пор, как я завершил написание своей нелегкой исповеди. Я продолжаю возвращаться на пляж, где провел огромное количество часов, набирая текст, и, глядя на загорающийся рассвет, на волны, с остервенением бьющиеся о берег и на алые всполохи в светлеющем небе. Я прихожу сюда ранним утром или на закате. Полной грудью вдыхаю соленый свежий ветер, а затем перечитываю обжигающие душу строки снова и снова. В них вся моя жизнь с того момента, как я помню себя и до того, который предпочел бы забыть. Мое неуемное стремление жить быстро, ярко, на грани эмоций привело к неутешительному финалу – я везде опоздал и больше не верю, что для меня существует пресловутая чистая страница, новый этап или второй шанс почувствовать себя цельным. Я погружаюсь в воспоминания, которые не отпускают, не дают покоя, а после с разбега бросаюсь в бушующие или смиренные волны океана, чтобы смыть наваждение, одиночество, горечь и пустоту в разбитом сердце.
Я придумал собственный способ священного крещения и отпущения грехов. Океан ревел или шептал, качая меня, позволяя на мгновение забыться, очиститься от воспоминаний, в которых хранится так много всего и ничего правильного.
Написав финал своей личной трагедии, и, поставив жирную точку в прошлом, я никак не мог предположить, что эпилог моей истории станет прологом для новой….
Глава 2
Кэрри
Лос-Анджелес. Восемь лет назад.
– Выпрыгивай, черт бы тебя побрал, – орет в рупор постановщик трюков Джош Каперски на каскадера, который находится в горящей машине, несущейся на полном ходу по оцепленному участку трассы. Окаменев от ужаса, я едва не пролила на себя кофе, неотрывно наблюдая за разворачивающейся сценой. Многочисленные камеры одновременно со мной улавливают момент, когда рисковый парень выскакивает из автомобиля. Кувырнувшись в воздухе, он приземляется на ноги и неторопливой походкой направляется в сторону съёмочной группы. Его специальный костюм продолжает гореть, пока ребята из технического отдела бегут к нему с огнетушителями. Когда огонь полностью сбивают, каскадер снимает маску и невозмутимо улыбается пребывающим в шоке зрителям. Я с облегчением выдыхаю, поняв, что опасность миновала, а съёмочная группа оживает, начиная свистеть и аплодировать.
– Шевели своей жирной задницей, клуша, – толкнув меня в плечо, рычит Сандра Коул. Ее красивое лицо искажено раздражением. Моргнув, я перевожу на красавицу рассеянный взгляд, ее слова доходят до меня с трудом. Сердце хаотично бьется от испытанного страха за отчаянного каскадера. Закатив глаза, Сандра вырывает из моих рук пластиковый стаканчик и направляется к дымящемуся парню. С досадой и завистью я смотрю, как она отдает ему кофе, и как его сильная рука обвивает ее талию, властно привлекая к мускулистому телу. Сандра Коул – новая голливудская звезда, она играет главную женскую роль в шпионском