В глубь октября. Алёна Левашова-Черникова
но и даже лениво – торопиться было некуда. В ее голове мысли о работе уже уступали планам на странные каникулы, которые она сама себе устроила. После лета на Левию всегда сваливалась тяжелейшая хандра – в ней каждый раз что-то умирало, осыпалось вместе с листьями и засыпало каким-то неживым сном под слоем колючего снега. Поэтому в этот раз она почувствовала, что больше не выносит этого внутреннего напряжения, взяла отпуск за свой счет и уехала в давно заброшенный дом дяди.
Деревенька, в которой располагался домик, была маленькой и убогой по сравнению с соседним поселком, но ее обособленность стоила дороже всех современных домов и буржуазных удобств. В этой деревне уже много лет проходит осенний фестиваль, посвященный Хэллоуину – с 29 по 31 октября. Местные всегда устраивали вечерние развлечения с едой и напитками, продавали тыквы и красные, румяные яблочки в плетеных корзинах. Все вокруг было украшены убогенькими декорациями, сделанными руками местных жителей, а дороги были сплошь устланы опавшими листьями. Воздух пах пряностями и свежей тыквой. Теперь рядом с этой деревенькой вырос коттеджный поселок с кофейнями и маленькими кафе, и праздник Хэллоуина перенесли туда, но проводился он по-прежнему силами деревенских. Осенний фестиваль растерял свою самобытность, тепло и непосредственность, зато стал привлекать приезжих.
Теперь с 29 по 31 октября дороги были украшены огоньками и пугалами, марлевыми привидениями и фонарями из тыкв. В воздухе висели ароматы кофе, пунша и праздничной выпечки. Несмотря на непроглядную октябрьскую ночь от праздничной иллюминации было светло, а люди смеялись и болтали у многочисленных ларьков с хэллоуинскими напитками и сладостям, в воздухе витал аромат тыквенного пирога – осенний фестиваль приобрел гламурный привкус.
Дорога казалась Левии бесконечной, впереди ее ждала – самое малое, целая ночь уборки, но она все ехала и ехала, а старая деревня все никак не появлялась. Добралась Левия поздно ночью – оказалось, что она сделала огромный крюк, и вместо положенного получаса провела в дороге полтора. Въезд в деревню был туманным и безжизненным, слева на холме виднелось кладбище, и по пути к нему дома встречались все реже и реже.
Левия зашла в пустой, холодный дом. В ночи был слышен лишь стук каблуков по деревянному полу. Она отправила родителям сообщение, что доехала и отключила телефон – она приехала за тишиной.
Объем работы несказанно пугал, но Левия налила бокал вина и взялась за дело. В доме была всего одна комната с камином, маленькая кухонька и ванная, поэтому к утру все было убрано, но девушка не помнила себя от усталости и уснула прямо в одежде.
Утром Левия приняла душ, наскоро позавтракала и стала раскладывать новые, купленные в «Икее» покрывала и подушки, шторы, ароматные свечи в больших стеклянных банках – с ароматом корицы и тыквы. В ванной развесила пушистые полотенца, расставила нежные кремы, разложила упругие ворсистые ковры и повесила белоснежный махровый халат.
Домик оживал на глазах. Девушка огляделась вокруг – дом был похож на коробочку с потрескивающими поленцами в камине – такую коробочку, которую она представляла себе с детства, когда чувствовала себя одинокой и незащищенной. Время шло, Левии было 30, но эта виртуальная коробка была все еще нужна. И сейчас эта коробочка стала реальной.
Последний штрих, который превратил этот заброшенный домишко в настоящий второй дом – это маленькая итальянская кофемашина с капучинатором, приобретенная специально по этому случаю. Рядом нашел свое пристанище огромный киллограмовый мешок кофейных зерен – ароматных и теплых.
В теле все еще была невероятная усталость, тело ныло, зато все было сделано. Теперь официально.
– Слава богу, что это домишко с одной комнатой, а то одной бы мне пришлось туго, – подумала Левия.
Несмотря на то, что дом был маленький, комната была просторной, даже большой. Еще более уютным домик делало крыльцо с маленькой терраской, которая теперь была обустроена дешевеньким икеевским раскладным стульчиком и украшена огоньками и уютно шуршащими на ветру сухими листьями – на этой террасе Левия планировала наслаждаться капучино из новой кофемашины.
– Если бы дядя увидел, во что я превратила эту лачугу, то он снова бы захотел бывать здесь,– с гордостью подумала Левия.
За окном завывал ветер, листья бились об окна, где-то вдалеке раздавался лай большого, охрипшего пса.
–Погода не летная, – подумала Левия.
Откинувшись на спинку дивана, она начала рассматривать комнату, нашла взглядом небольшую книжную полку, на которой она увидела романы Хемингуэя и Фицджеральда. Настроение не располагало к чтению, поэтому Левия мысленно унеслась в пространные размышления, которые так часто занимали ее уставшее сознание:
– Поколение Фицджеральда и Хемингуэя называют потерянным, но разве эти талантливые люди, ярчайшие символы своей эпохи были потерянными? Нет, потерянное поколение – это мы, блеклые и бессмысленные, одной ногой стоящие на гнилой доске прошлого, а другой – на пенопласте настоящего, и все о чем мы можем думать, это как бы эти доски не разъехались, и нас не поглотила бездна неприкаянности, – Левия устало выдохнула