Аццкий Сотона. Михаил Булыух
формация о его участии в проекте «Филиал Ада», затеянном в соавторстве с Абаддоном, просочилась даже за пределы Ада. А это было уже слишком.
Ладно коллеги, они поймут, пусть даже и постараются обернуть дело себе на пользу, подставить, устранить конкурента – вполне ожидаемо и просчитываемо. А вот другие…
Давление на Архидьявола все нарастало.
Последняя поступившая информация из игрового мира «Грязь» также не внушала оптимизма.
Во-первых, его эмиссар, демон Риммон, исчез. Он и до того, конечно, особо не светился. Копил силы, развивался, наращивал мощь. Все как положено, как в школе учили, выждать, усилиться, спрятаться, ударить в самый удобный момент и в самое уязвимое место. Но, по крайней мере, удавалось хоть иногда получать скупые отчеты о его существовании. А теперь более трех дней – ни слуху, ни духу.
Во-вторых, на Риммона в Грязи объявлена общемировая охота. Не совсем понятно, что там за проклятие, по-ихнему – дебаф, светит демону в результате. Но совершенно точно нечто неприятное.
В-третьих, все еще нет Люцифера. А время идет. В Аду уже вовсю шепчутся о том, что якобы, контору скоро закроют, шеф, мол, уже в бега подался. И вполне возможно, именно туда, в Грязь. Князь Ада, само собой, пресекает подобные разговорчики на корню, вместе с шептунами пресекает. Но за всеми не уследишь, Ад чертовски перенаселен.
И четвертое, но далеко не последнее. Абаддон уже чуть ли не в открытую заявляет, будто не имеет к проекту «Филиал Ада» никакого отношения. Мол, да, упустил из вида смерть мозга бывшего маньяка, подключенного к Грязи, чем и воспользовался хитрый Архидьявол. Халатность? Да. Но, можно сказать, первая, первая за эпохи. Да, недоработка, но не прямое участие, осознанное решение. И не понятно, с чем связанно… То ли прознал что на своем втором месте работы, он ведь в Аду работает на полставки, по совместительству, то ли просто боится.
Еще много, много других неприятных моментов…
Фюрер пожевал губами. Черные усики отрастили лапки и переползли на левое ухо. Он поймал их, оторвал ножки и прилепил на место.
Бушующее пламя в камине замерзло, языки огня застыли торчащими сталагмитами.
Зуб в коробочке дернулся, сказал тоненьким голоском: «Мама», и превратился в пухленького розового пупсика в подгузнике и наполеоновской треуголке.
Ясно. Опять он. Или она. С ним не разберешь.
– Ну. Выходи. Понятно же, что ты тут.
– Я везде.
– Ой, да брось. Давным-давно уже нет.
– Ну это ты так думаешь.
– Мне так и разговаривать с воздухом?
– Ладно, сейчас.
На потолке сконденсировалась огромная переливающаяся капля и упала на красные мраморные плиты пола. Собралась воедино, из нее вылепилось нечто, отдаленно напоминающее человеческую фигуру. Замелькали образы. Прекрасная дева, иссиня-черный негр, седой старик, татуированный бодибилдер, заросший грязный бомж, жирная до безобразия толстуха…
Наконец странный гость вроде определился, остановившись на личине сухонького мужичка с ироничной полуулыбкой.
Вельзевул дернул уголком рта.
– А… Иероним… По мне Тиамат скорее дама.
– Я еще и Абзу.
– А почему Босх?
– А почему бы и не Босх?
– Да. Действительно. Действительно, Иероним явно твой. Или вот этот… Ну, из новых. «…А за ними кот. Задом наперед. А за ними раки на хромой собаке…». Тоже из твоих?
– Конечно… Это же я ему нашептал «а лисички, взяли спички, к морю синему пошли, море синее зажгли»… И Чудо-дерево свое показал.
– Кто бы сомневался. Какими судьбами?
– Собираю Большой Бредлам.
– А я тут при чем? Это тебе к Деннице, я в ваши дела не вхож.
– Твоего шефа нигде нет.
– Что, даже для тебя? Во всем Множестве Миров?
– Да. Насколько я не люблю определенности, но тут однозначно можно сказать, Люцифера нет нигде. С другой стороны, он все же есть, и непонятно где. Так что все как обычно, я торжествую.
– Неопределенность – это круто. Но не всегда полезно.
– Что поделать, от меня не скроешься. Все равно настигну и поглощу. Рано или поздно.
– То есть это определено однозначно? Предопределено? От слова Порядок?
– Поймал. Почти. Ответа на твой вопрос не существует. Вернее, ответов бесконечное множество и все верные. Но ни один из них неправилен.
– С тобой разговаривать очень сложно, знаешь?
– Я редко снисхожу.
– По-моему, напротив, чересчур часто.
– Не время спорить. Ты придешь?
– Может быть.
– Здесь именно тот случай, когда я переступлю через себя и потребую определенности.
– Тема Бредлама?
– Грязь.
– Во как…
– Ну и кванты. Они совсем оборзели.
– А