Город детства. Светлана Бартенева
это казалось наиболее приятным.
Из ритма нельзя было выпадать. Следовало срочно хоть как-то позаботиться о еде. К Веронике обещала заглянуть супруга мэра. До этого визита она ждала ещё пару важных звонков. Привычное кружение.
Вероника была равнодушна к женской болтовне, но воспитана достаточно строго, поэтому на внимание, что бы оно за собой не таило, привыкла отвечать вниманием. К счастью она также прекрасно научилась сочетать приятное (да зачастую и неприятное) с полезным, и мало что могло испортить ей настроение надолго. Она пусть ещё расплывчато, но подумывала об открытии собственного кабинета и рассчитывала всеобщий интерес к своей персоне направить в оплачиваемое русло. После того как очень «большой» по местным меркам в столице человек разрекламировал её, проще говоря, собственноручно ввёл в городской «свет», она была нарасхват. Правда пока в качестве приятной собеседницы и украшения любого вечера.
Что касается супруги мэра, не в пример прочим высокопоставленным жёнам, она была молода, и, естественно, очень привлекательна. Но её портил нервный тик: она постоянно прикусывала нижнюю губу и морщила нос. Это подсказывало Веронике, что деньги мужа ожидаемого счастья ей не принесли и, вообще, ей очень одиноко. А значит, в ближайшем будущем она могла созреть до потенциальной клиентки. Вторым в списке был её десятилетний сын, вполне сформировавшийся двоечник и хулиган.
Это был привычный образ жизни Вероники. Она использовала каждую свободную минуту и вечно опасалась потратить время зря. Так и прошел последний перед свадьбой день, выдавший на финише рекордный результат выполненных задач.
Ближе к вечеру Вероника застряла в пробке и должна была признать тот факт, что родной город на дорогах постигла участь столицы, страдающей от перенаселения, и прочих крупных городов. Кто бы мог подумать?
На дороге же, прислушавшись, наконец, и к себе, оказавшись в вынужденном бездействии, она должна была признать, что ощущает непривычное беспокойство. Больше того, оно как-то стремительно начало переходить в возбуждение. Сердце прыгало, руки подёргивались, вцепляясь в руль. Предметы, за которые она пыталась взяться, летели в разные стороны.
Вероника работала над тем, чтобы избавить людей от их заблуждений по поводу действительности, но сама так и не научилась быть до конца честной с собой. Ей потребовалось время и несколько самообманов, чтобы признать, что истинная причина её странного состояния кроется в предстоящей поездке к Роману. Очевидно даже, что в её жизнь давно не вмешивался мужчина. Мужским вниманием она никогда не была обделена, особенно после того, как появились собственные деньги, но вот затронуть её душу… Это давно никому не удавалось, если кому-либо удавалось вообще.
Перед зеркалом Вероника тоже давно не крутилась. Всегда находилось что-то более важное, чем это восхитительное девчоночье занятие. Она была так поглощена завоеванием мира, что какие-то незначительные детали собственной