Кубанский егерский корпус 1786-1796 гг.. Павел Осипович Бобровский
овьям Днепра 1790–1792 гг. – Волнения в Черкасске. – Возвращение Кубанского егерского корпуса на Кавказ в 1792 г. – Заселение Кубанской окраины. – Устъ-Лабинская крепость 1793 г. – Квартиры егерей (1793–1796). – Участие Кубанского егерского корпуса в Персидском походе графа Зубова в 1796 году. – Замечание о личном составе Кубанского егерского корпуса. – Командиры, офицеры, сержанты. – Поправка к биографическим сведениям о Котляревском. – Переход 4-го и 3-го бат. через Табасаранский перевал. – Взятие Дербента 10-го мая 1797 г. – Бой при Алпанах, 1-го октября 1796 г. – Заметка о Лисаневиче. – Действия 2-го батальона. – Занятие Ганжи 19-го декабря 1796 г. – Обратное движение Кубанских егерей на Кавказскую линию (май – октябрь 1797 г.). – Образование из всех батальонов Кубанского егерского корпуса 18-го егерского полка, наименованного полком Лазарева, а потом № 17-м. – Заключение.
Кубанский егерский корпус возник в ту эпоху, когда новые идеи в военном искусстве, выдвигая на первый план действие метким огнем стрелков, способствовали развитию в европейских армиях особого типа легкой пехоты, под названием – егерей. Россия в этом отношении шла впереди всех европейских государств. Екатерина II, увеличивая вооруженные сухопутные силы в течение тридцати лет, развила корпус егерей до 50 тысяч человек. Ничего подобного мы не встречаем в западных государствах.
В русской армии егеря появились вскоре после Семилетней войны после доклада графа Панина, в котором он, ссылаясь на западные армии, объяснял военной коллегии ту пользу, какую должны доставить армии егерские команды: «в трудных походах, в закрытых местах, на горах, заменяя конницу». В своей финляндской дивизии он, с разрешения коллегии, составил егерский корпус в[1] 300 человек. Назначив от каждой роты мушкетерских полков по 5 человек с обязанностью обучаться действию огнем в сей пересеченной местности. Вслед за тем, воинская комиссия, учрежденная императрицей Екатериной II для устройства русской армии, с условием не колебать военных учреждений «Великого Деда», признала полезным в 1765 г. учредить на первый раз егерский корпус в 1650 человек при дивизиях пограничных (Лифляндской, Эстляндской, Финляндской и Смоленской), войска которых ранее других могли быть призваны к действию против неприятеля (1-е П. С. 3.). С этой целью в 25-ти мушкетерских полках учреждены егерские команды, назначением в егеря по 5-ти человек от каждой роты, гренадерской и мушкетерской. Для егерской службы предписано выбирать рядовых ростом не более 2-х аршин 5-ти вершков «самого лучшего, проворного и здорового состояния». Полковая егерская команда в 60 человек рядовых, при двух унтер-офицерах и барабанщике, вверялась поручику или подпоручику «расторопному, склонному к строевым обращениям и к искусным военным примечаниям различностей, всякой ситуации и полезных по состоянию положений военных на них построений».
Содержание рядовым егерям внутри Империи определялось наравне с гренадерами, а на службе за границею с добавкою из контрибуции: офицеру – одной трети против общего оклада, а нижним чинам на все время заграничного похода производились мясные деньги, по 1 коп. в сутки от той суммы, которая должна была оставаться от их обмундирования и амуниции. Одежда егерей и вооружение, от мушкетеров и гренадеров отличались большею простотою, отсутствием ярких цветов и блеска, и стоили дешевле.
Егерей обучали «цельной стрельбе». Порох и свинец на егерей отпускались в большем количестве. Командиру полка дозволялось посылать егерей для стрельбы себе и прочим в дозволенных местах дичи, с выдачей натурою пороха и свинца, или денег взамен боевых припасов. Таким образом, егеря мушкетерского полка знакомились с местами, где полк располагался на квартирах, «о всех ситуациях и о всяких, сквозь трудные места проходах и дорогах, что особенно важно в пограничных местах».
Егеря строились в две шеренги (а не в три), ходили сомкнутою четырехрядною колонною и на походе, во всяком строе, приучались прикладываться «с совершенным прицеливанием».
Сверх правил, определенных в уставе 1763 года для пехоты, егерей приучали действовать в рассыпном строе: строить фронты из всякой «расстройки», быстро ходить в четырехрядной колонне и проворно рассыпаться по команде или барабанному бою (насколько ситуация дозволить может), проворно заряжать, смело и с цельным прикладом стрелять. Рассыпаться в одну шеренгу и выстраивать фронт. Сменять рассыпную цепь, наступать с пальбою, подобно тому, как кавалерия «шермицирует». «Егерей следует приучать, по трудным горам и лесным проходам, как можно проворнее, как входить и спускаться, так и везде оборачиваться и на всякой случающейся площадке проворно строиться». Наконец, егерей заставляли в зимнее время ходить с ружьем и амуницией на лыжах, не по дорогам, но прямо через леса и поля.
Содержание егерской команды не должно было увеличивать расходов, определенных на содержание полка. Она оставалась постоянно при полку в полном комплекте. А в случае откомандирования куда-либо из полка, снабжалась: провиантскою фурою, палаточным ящиком и вьючною лошадью для котлов с подлежащею упряжью, лошадьми и погонщиками.
Спустя четыре года, перед началом первой Турецкой войны, егерские команды повелено учредить
Источники: 1-е «Полное Собрание Законов», архивы: Главного Штаба (дела Потемкина), Военно-Ученого Комитета, Московского отдела Главного Штаба, Кавказского военного округа в делах бывших Моздокского и Георгиевского архивов; сочинения: Дубровина – «История Кавказской войны», Буткова – «Материалы для истории Нового Кавказа», Петрушевского – «Генералиссимус князь Суворов»; «Письма и бумаги императрицы Екатерины II», В Ист. Сбор. Рос. Ими. Общ.; Петрова – «История 2-й Турецкой войны».