Научи меня жить. Евгения Александровна Свирикова
кажется, тоже направлялись к Памятнику затопленным кораблям. Работаем на опережение.
Я стояла и смотрела вперед, ветер трепал мои волосы. Да. Определенно, да. Это мой город. Не забывая о туристах, готовых вот-вот нарушить мою духовную близость с Севастополем, я спустилась вниз. Руки сами потянулись за телефоном, я сделала селфи на фоне Памятника затопленным кораблям. Написала «В самое сердце», и только хотела отправить Лене, как услышала:
– Давайте я вас нормально сфотографирую? А то самой неудобно, наверное.
От неожиданности я вздрогнула и чуть не уронила телефон. В двух шагах от меня стоял молодой человек. Мне почему-то сразу бросились в глаза морщинки на его лбу и в уголках глаз. Наверное, он много думает и часто улыбается. Словно прочитав мои мысли, он радушно улыбнулся. Я опешила.
– Нет, спасибо. Я сама умею.
– Вы не местная? – спросил он.
Только этого мне не хватало. Сейчас будет знакомиться. Отступать некуда, за спиной море. Игра в невидимку закончена, меня рассекретили.
– Почему вы так решили? – спросила я.
– У всех севастопольцев уже есть фотка на фоне памятника, – рассмеялся он. – А у вас не было. Я Саша. А вы? – он протянул мне руку.
– И вы тоже? Александра, – я пожала его большую руку. Она оказалась очень теплой, не в пример моей лягушачьей лапке. Мне стало неловко.
– Приятно познакомиться, тезка! Откуда приехала? – весело спросил он.
– Из Новороссийска. В командировке тут.
Чем больше я на него смотрела, тем больше не понимала, что со мной происходит. Он был как магнит. Таких людей не пропускаешь в толпе. Его лицо – одновременно веселое и серьезное, но не занудно-серьезное, а скорей драматическое – буквально лучилось светом и теплом. Морщинки в уголках глаз хоть и были заметны, но совершенно не придавали возраста. Ему, наверное, около тридцати. Но самое главное – фигура. Под толстовкой угадывался рельеф крепкого спортивного тела. Мужская сила в чистом виде. То-то у меня дух и захватило. Когда я волнуюсь, я либо делаю ноги, либо говорю всякую чушь без остановки.
– А ты, значит, местный? – с улыбкой спросила я. – Коренной житель. Как там вас называют? Аборигенами?
Он рассмеялся.
– Так и есть, коренной абориген. Не бойся, людей не ем и к бусам равнодушен.
Саша не переставал улыбаться.
– Это хорошо, – заключила я. – А что ты тут делаешь? Ну, я-то понятно, как командировочный турист сюда приехала, а ты? Почему не на работе? Будний день, а ты гуляешь и мешаешь мне наслаждаться одиночеством.
– А я здесь и работаю. Рядом. Вышел подышать. Вон в том ресторане шеф-поваром, – он указал рукой в противоположную сторону.
– Вот как. Значит, любишь готовить? – спросила я.
Саша снова улыбнулся и ответил:
– Пожалуй, да. А ты… надолго приехала?
– Четыре дня, – ответила я. – Буквально часа три назад приехала. Автобус, паром, все такое. Дорожная романтика. У вас красивый город, кстати.
Я