Новая теология. Избранные лекции. Гейдар Джемаль
ны в его архиве после смерти, но очень многие тексты, широко разошедшиеся в интернете и даже вышедшие в печати, представляют собой, по меткому выражению одного редактора, «словесный сырец». Но даже в таком «сыром» представлении мысли Джемаля открылись нам во всей глубине и во всем великолепии его блестящего слога. В настоящее время начата серьезная работа по приведению текстов Гейдара Джемаля в полное соответствие с исходным устным изложением, а там, где есть такая возможность, вносятся сделанные им при жизни редакционные правки. Богатство языка Джемаля, его необъятная эрудиция задали серьезный объем работы при подготовке его выступлений к печати. В его речи россыпью идут и многочисленные заимствования – от санскрита до городского арго, и прямое использование языка оригинала – от латыни до немецкого и английского, и сугубо авторские словесные формулы, которые трудно отыскать в современном русском языке. Реконструкция воспринятого на слух потребовала от нас обращения к словарям, первоисточникам и даже к… Гегелю на немецком. Не обошлось, к сожалению, без лакун. Но они заполнялись не по принципу «нам кажется, Джемаль сказал тут так»: при глубоком погружении в мысль и внимательном изучении контекста, а также предшествующих и последующих предложений находились готовые словесные формулировки самого автора, которые вставлялись, как пазл, в обнаруженный пропуск. К счастью, таких случаев не так много.
В данной книге собраны три курса лекций, прочитанных им с 1998 по 2005 год. Названия «Традиция и Реальность» и «Смысл времени» уже знакомы читателю: это два цикла лекций, прочитанных на философском факультете МГУ в 1998 и 2005 годах соответственно. Оба курса уже издавались в составе авторских сборников или получили распространение в интернете. К сожалению, мы не можем советовать пользоваться изданными ранее текстами: это очень «сырые» тексты, содержащие множество ошибок от составителей и расшифровщиков. Попадаются в тех текстах и очень серьезные нарушения смысловых связей вплоть до искажения мысли автора. Да и самому Джемалю не нравился излишне «разговорный» язык лекций, казавшийся ему нерелевантным в печатном виде. Впрочем, последнее больше говорит об авторе и его требовательности к слову, – читатели всегда наслаждались его слогом и вряд ли предполагали, что сам автор, по его признанию, эти тексты «видеть не может». На законный вопрос – «а как допустили такое?» – ответ прост: в век интернета и печатной вольницы процесс распространения слова невозможно контролировать. Как вы поняли, все вышесказанное относится, увы, к значительной части представленного в печатном виде интеллектуального наследия Джемаля. Но вернемся к нашей книге.
В сборнике, между «Традицией…» и «Смыслом…», помещен цикл лекций «Радикальная теология», которые ранее никогда не публиковались. У этой одной из самых глубоких, сложных и значимых работ Гейдара Джемаля необычная судьба.
В октябре 2013 года Гейдар написал испанскому художнику Артуро Мариану: «Помощник Костя[1], который у меня ещё остался в Москве, нашёл в моих офисных бумагах курс из 7 лекций, которых нет нигде, и я сам не помню, где, кому, при каких обстоятельствах их читал. Это увесистый блок распечатки (400 тыс. знаков), который пришлось отсканировать, чтобы они были в электронном виде. Тема: теология финализма, точнее, пролегомены к таковой…».
Уже после смерти Джемаля нам все же удалось установить, «где, кому, при каких обстоятельствах» прочитан курс лекций «Радикальная теология»: это было осенью 2004 года в помещении московской средней школы № 157 на вечернем лектории, организованном азербайджанским культурным центром, курировавшим школу. Это удивительно, что такая значимая работа оказалась забыта на долгие годы, и не только Джемалем: вот автор этих строк был на этих лекциях и тоже про них забыл. Но я вижу этому объяснение. Дело в том, что Гейдар был очень цельным мыслителем, и «Джемаль на трибуне» не отличался от «Джемаля за чашкой чая»: на уютной кухне в самом узком кругу он говорил то же самое и тем же языком, что перед необъятной аудиторией на трибуне, в микрофон, на камеру. Джемаль тогда словно читал одну непрерывную лекцию, и трудно было запомнить – и нам, и ему самому – на диване дома или в университетском зале затрагивались те или иные вопросы философии, метафизики или теологии.
Семь лет отделяют первую лекцию в книге от последней. Но объединяет их не просто обложка единого издания: для внимательного читателя очевидно, что все три цикла объединены сквозными интеллектуальными сюжетами, и понимание той или иной мысли в каждом последующем курсе требует постоянного возврата к ранним лекциям.
«Традиция и Реальность» относится к концу 90-х и словно подводит итог своеобразной интеллектуальной эпохе «бури и натиска» последнего десятилетия прошлого века. Подобное заявление кому-то покажется спорным, учитывая фрагментарность интеллектуального поля тогдашней (а сейчас – и подавно) России и наличие дискуссионных площадок, многие из которых никак друг с другом не пересекались. Может и так, но… но если эта книга перед вами, если вы читаете Джемаля, – это уже предполагает в вас некий вектор духовного выбора и определенный контекст, скажем так, ваших интеллектуальных поисков. Так вот: на этой, теперь уже «вашей», площадке в 90-е правил бал традиционализм с его гипнотической беспроигрышностью.
Константин Тараторин ныне как руководитель издательской группы «Контрудар» занимается систематизацией наследия Джемаля.