Анатомия измены. Алиса Борей
раздраженным недоумением рассматриваю прозрачное темно-коричневое стекло.
– Пустая.
Нет, хватит себя накручивать, – по-прежнему тупо пялюсь на зажатую в руке бутылку, – надо быть спокойней и уверенней. Пусть он трахается с кем хочет, с секретаршей своей, с девками своими тупоголовыми. Мне плевать!
Если тебе плевать, – ироничная усмешка кривит губы, – то чего же ты вылакала бутылку вина и мечешься всю ночь как тигрица в клетке.
– Мне плевать, мне плевать, мне плевать! – Заканчиваю почти криком. – Надо просто собрать вещи и уехать. Он придет, а дома никого.
Мстительно сощурились глаза, представляя, как залязгал в личине ключ, открылась входная дверь, и мужчина привычно крикнул – Рини, я дома, а в ответ тишина. Распахнутые дверцы шкафов смотрят пустыми, холодными полками. Он дергает двери: ванна, туалет, спальня. Никого! И каждый уголок оставленной квартиры кричит ему – ну что доигрался, кобель, добегался по бабам, живи теперь тут один!
– А если он обрадуется? – Вопрос вырывается вслух, и на глаза накатываются пьяные слезы.
Нет, серьезно, а если он скажет – ушла, ну и слава богу. Никаких теперь разборок и скандалов. Води кого хочешь. Свобода!
Шиш ему, а не квартира, пусть сам убирается!
Нет, нет, нет, Стас меня любит.
Если он тебя любит, тогда где он, почему не с тобой?
На этом очередной спор с самой собой вновь зашел в тупик, и, запрокинув бокал, я вылила в себя остатки вина.
– К черту, к черту все! Засяду в кресло и буду тихо сидеть и ждать, а когда он придет, плюну ему в морду и спокойно пойду спать.
Вместо этого мои шаги опять начинают мерить комнату взад и вперед. Не могу сидеть, лежать, стоять, надо двигаться, иначе меня просто разорвет от напряжения.
Девять шагов в одну сторону.
– Сволочь!
Девять шагов обратно.
– Нет, ну как он мог!
На мгновение замираю. Шорох шагов за дверью. Послышалось или нет. Снимая все вопросы донеслось аккуратное вползание ключа в замочную скважины.
Идет!
При всей моей бешеной заряженности не представляю как себя вести. Наброситься прямо у двери, изобразить неприступную холодность и презрение. Что?
Удар рукой по выключателю и предрассветный сумрак как глоток успокоительного. Прыгаю в кресло и запахиваю халат. Еще секунда. Нога на ногу, на лицо бесстрастную маску усталого безразличия. Спокойно, – одергиваю себя, – без криков, без истерик. Подбородок вверх, не сутулься, в глазах непонимание – как ты мог предать все, что было нам так дорого?
В коридоре осторожное топотание, падение сброшенного ботинка, шуршание плаща в шкафу.
Кажется, я перестала дышать.
Мягкие на цыпочках шаги, ищущее хлопанье руки по стене и свет.
Передо мной усталые, пьяные глаза. Ворот рубахи расстегнут, галстук болтается развязанным, в правой руке зажат помятый пиджак.
– Рини, ты не спишь?
В этом вопросе все – разочарование, испуг и мольба – только не сейчас.
– Где ты был? – Стараюсь сдержать рвущуюся ярость и награждаю его равнодушным взглядом.
Стас, конечно же, не покупается на мое внешнее спокойствие, наоборот, по его лицу пробегает волна обреченности. Он знает меня как облупленную – спокойный ледяной тон это полный трындец.
– Рини, ты же знаешь. Я ведь звонил тебе, завтра приезжают немцы, надо было подготовить отчет. Да какое там завтра, уже сегодня. Рини, я тебя умоляю, давай перенесем скандал, мне через три часа вновь на работу.
Несмотря ни на что чувствую жалость к нему, лицо помятое и измотанное, в глазах искренняя мольба. Такие честные, искренние глаза.
– Малыш, прости, что заставил тебя волноваться, но это же работа, никто за меня ее не сделает.
Он склоняется надо мной, его губы ближе и ближе, и на меня вдруг обрушивается жуткая какофония запахов – винный перегар, пропахшая табаком одежда и перебивающая все вонь тяжелых пряных духов. Это последняя капля. Шарахаюсь от него как от чумного.
– Бедный, бедный Стасик, переработался.
– О чем ты? – Встречаю испуганно-вопросительный взгляд.
– О чем! – Вскакиваю с кресла. – Да ты себя видел, Стас? Какая работа, от тебя же за версту несет винищем и дешевыми бабскими духами!
Мой муж разводит руками с самым невинным видом.
– Ерунда, закончили отчет, шеф поставил бутылку шампанского, он же ведь с нами сидел всю ночь. Весь отдел набился в мой кабинет, а ты же знаешь у меня в отделе одни женщины, и некоторые парфюма на себя льют, не жалея.
Смотрю ему в глаза и не верю ни единому слову. Врет, врет и врет, а то что шеф его был с ним, это-то как раз понятно, тоже бабник еще тот.
– Мне твое вранье надоело, даже придумать ничего толкового не можешь. По глоточку шампанского, а сам еле на ногах стоишь, даже смешно. Ты такой же, как и твой шеф, мерзкий паршивый