Соавторство. Алиса Юридан
полу, заползло в жёлтоватую лужу двухлетней выдержки, постыдно спряталось. Остался лишь ослепляющий, вбивающий прямо в голову раскалённый гвоздь, неизмеримый страх. Теа беспомощно пятилась, видя, что мужчина приближается к ней, подумала – господи, я ведь так и не написала завещания, кому теперь достанется всё это, всё то, что я не заслужила и что не может мне сейчас помочь. Зачем мне всё это, если оно сейчас абсолютно бессмысленно. Теа потянулась за ножом, но мужчина её опередил. Рука её, тонкая как спичка, с готовностью рванулась от подставки к нему; если бы он сжал чуть сильнее, наверное, сломал бы ей запястье. Она закричала, но из горла вырвался лишь какой-то грязный, глуховатый хрип. Она и забыла, как у неё болит горло, как оно бессильно. Боль, о которой она беспрестанно думала несколько дней, которая не давала ей покоя, теперь исчезла, в ужасе самоуничтожилась. Теа так этого хотела. Но не такой ценой. Она посмотрела на мужчину, понимая, что всё уже кончено, пытаясь разглядеть его лицо, его глаза, губы, которые, кажется, что-то шептали, пытаясь увидеть, запомнить того, кто убьёт её, узнать это – право жертвы, неоспоримое право, которого её лишили её собственные глаза. Слёзы делали всё вокруг нереальным и нечётким, ускользающим, происходящим не с ней. Теа снова рванулась, но хватка его была крепка, и она снова захрипела. От отчаяния. От несправедливости. От страха. «Тише, тише», – слышала она, но у неё и так уже не было сил сопротивляться. Теа почувствовала боль и упала на бок. Перед глазами сквозь мутную пелену просвечивалась упаковка замороженных котлет. Мёртвое мясо. Она сама вот-вот станет таким. Теа взвыла, ощутила горечь в горле и какой-то металлический привкус. Сердце с каждым толчком выбрасывало в неё миллиарды, тонны страха, и она испугалась, что так и умрёт – захлебнётся ужасом, истечёт им, как эти котлеты истекали бы соком на сковородке, если бы она только могла их приготовить. Она услышала, как громко вдруг затикали кухонные часы – ну надо же, решили просолировать в этой скулящей тишине, отмерить ей последние секунды. Часы всё тикали, и она подумала – это издевательство, так надолго растягивать последний момент. Растягивать и без того бесконечный гобелен кошмара, полотно ужаса, амплитуду страха.
Теа закрыла глаза, и перед ними почему-то оказался крест. Высокий крест высокого Монумента. Крест Свободы. Сердце дёрнулось в грудной клетке Теа последний раз, и страх наконец отпустил её.
Глава 4. Огни домов
Огни домов были ещё далеко. Тёмная ледяная вода плескалась о шлюпку, покачивая её на своих волнах. Ещё совсем чуть-чуть, и без того чёрное море вокруг них обагрится кровью. Надвигался ночной шторм. Слово за слово началась перебранка. Она визгливо просила его грести быстрее, он спокойно просил её заткнуться, оба чувствовали страх друг друга перед стихией и темнотой.
– Господи, да можно же побыстрее! Нас сейчас снесёт! – завопила его жена, когда очередной ледяной порыв ветра остро хлестнул её по лицу. – Неужели ты даже грести нормально не умеешь?!
– Замолчи.