Жизнь гения в очерках, записанная мной обо мне. Калейдоскоп историй. Инна Петровна Бородина
удет и не сбудется… Смех вповалку, настороженность и обида… и черные вороны зимним утром на грязном, сером снегу: "А ты уверен, что утро?… А почему людей нет?"
… Никто уже не узнает, как могло бы быть, не узнает, что за мысли шевелились в голове, роились беспокойные, примеривались ужалить и жалили… Жалили до кислородного голодания, до опухания сердечной мышцы, которая отказывалась сокращаться....
Не сбылось.
Что-то неправильное… Кривовато-серое небо, с пронзительными ультрафиолетовыми потеками стучит светом в зрачки глаз.... И ноги заплетаются и, бодрствуя, спишь, а работа… работа идет сама по себе… Работа не волк… Она тянется следом, падает к ногам полуденной тенью, сбивает с шага…
Пятнистая асфальтовая шкура видна в окно – дождь напитал её влагой и она топорщится мокрой шерстью порушенных на земь веток… Я жду тепла… Говорю о тепле, о теплой одежде зимой, о ветре бумажным листом взрезающем тишину… Я прислушиваюсь к скрежету жестяных сливов у крыши… Слушаю, как шепчет вода…
Волны. Ветер. Шуршит галька. Ветер горячит лицо и треплет мокрые волосы. Столбики пепла срываются с сигареты и уносятся за спину. Море то тамтамом, то маракасами щекочет звуком влажную кожу. Полосатые тучи клубятся и уходят в гору, вминаются в чернеющий склон. Солнце зрачком продавливает кучевую небесную кашу и затягивается дождевым бельмом. Тяжелые, пьянящие шлепки воды лопаются серой пеной и шипят…
… ново-афонский экскурс в келью Симона Канонита… Удушающая зелень и стеклянная вода реки…Люди и камни…Камни… Камни… Пот ручьем… Пока вскарабкиваешь тело, левой-правой – умираешь маленькими выдохами и тяжелыми, влажными вдохами… Как туда лазил этот самый Симон? При его бытии лестниц там никаких не было и уж сам процесс лазания при сорока-градусной жаре вполне прочищает мозг, закаляет волю, не говоря уж о бренном теле… Понятное дело, что все это ерунда и про истязания и про просветления – главное привычка и хорошая физическая форма… Ну, да это тоже – не главное… Это, чтоб так сказать, картину прорисовать…
Последний лестничный пролет, ведущий к келье – ступенек в десять… Вернуться! Вот прямо сейчас же! Радостно трясущиеся о возвращении поджилки… Плюнуть и вниз, цепляясь подошвами за неровности каменных ступеней!…
…келья темная… В ней слепнешь и глохнешь от грохота артериальной крови… Солнце – придуманная сказка для наивных детей, здесь нет солнца… только позади, из-за спины, старой, засвеченной фотопленкой пробивается белый свет. Почти ощутимо, почти физически вдавливаясь в зевок пещеры… Запах ладана. Дочерна закопченные стены и треск свечей и молящийся пожилой абхазец…
…бугрятся и клокочут во мне слова чужих языков, чужие звуки никогда мной не произнесенные… Оформить их, вымолвить, облечь звучанием… Потеряю и не найду.
Они живут во мне – знаю… Прячутся в паузах мыслей и норовят выскочить… И не ведаю их, не поймаю слоги, как незнакомцев на городских улицах… Не быть с ними, но сними рядом… Не мной были сказаны, но застряли в память сумеречным знанием и тишиной вокабул… Тенями в призрачном осязании, в эхе ритмов… В сиреневом бризе предчувствий и предугадывания, в голубых росчерках отображений, в немоте и спазме беззвучия…
… тело механической куклой с ослабленной заводной пружиной замерло пришибленное подъемом по скале и прохладой.... В виски пульс молоточками и однообразный, распевно-ритмичный плачь, как краснеющие на щеке следы пальцев от пощёчины.... Рисунок звука выравнивается, обретает форму – это просто слова… Их слышно… Они обретают смысл, и клеймом прожигают равнодушие… : "Отец наш, благодарим тебя за разум подаренный Тобой. За огонь творчества горящий в сердце и радующий ум. Поддержи Отче этот огонь. Дай разумение и силы интеллекта питать его деяниями и мыслями…"
02.04.08
Красная поляна или небольшое путешествие за …
Нету там ни какой поляны. Утомительная поездка на автобусе пунктирным визгом туннелей. Въезд в поселок начинается погостом и церквушкой при нем….дома, дома…. Ресторан,… ресторан, ресторан, гостиница, ресторан, гостиница, гостиница, ресторан, ресторан, ресторан. Конечная остановка… стоянка, М_Ж…ресторан-КАНАТКА-бар-ресторан-бар-ресторан-столовая-бар-ресторан….
Канатка.
В лицо падает склон горы, сначала медленно потом все быстрее, круче. Охровые изломанные линии в следах протекторов и гусениц сквозь деревья. Тихо. Гудит канат, прощелкивает на валах крепежных столбов. Холодок из нутрии паучьими лапками скребет коленки, руки мерзнут от железного каркаса кресла – мир не выпуклый, он вогнут внутрь, горизонта нет. Подошвы босоножек цепляют листья деревьев. Люди в креслах разговаривают, голоса глухо вязнут в воздухе. Уровень. Еще уровень. Низа нет, только верх, только вверх. Холодно, очень холодно. Сумрак.
Вершина.
Площака Альпика- вокруг все серое и плотное. И все?… В заборчике чуть ниже по склону дыра. Люди нелепо спотыкаясь пробираются по тропинке упираясь подошвой обуви в низкорослые стелющиеся кусты с блестящими плотными листьями. Ну ладно.
Тропинка так тропинка. Хооолллодно. Воздух можно не вдыхать все равно