Сказка сказок, или Забава для малых ребят. Джамбаттиста Базиле
том разошлись, а на следующий день опять воротились. И теперь вместе с дочками Кармозины пришла и Цеццолла. И король, только лишь увидав ее, сразу сообразил, что она и есть; но сделал покуда вид, будто ни о чем не догадался.
Вот закончилась за столом молотьба яств, и настало время пробовать туфельку. И не успели ее поднести к ножке Цеццоллы, как она сама выскочила из рук и, словно живая, села на ножку этому расписному яичку Амура, как магнит притягивает железо. И король, лишь только увидев, подбежал, стиснул ее в объятиях, посадил с собою под балдахин, увенчал короной и повелел, чтобы все воздали ей честь и поклонение как своей королеве. А сестрицы, глядя на такое дело и лопаясь от зависти – ибо поистине утроба их не могла стерпеть такого сердечного надрыва, – убрались подобру-поздорову домой к матушке, признав, хоть и против воли, что
глуп, кто со звездами спорит.
Купец и его сыновья
забава седьмая первого дня
Чьенцо, случайно ранив в голову сына короля, бежит из родной страны, освобождает от дракона дочь короля Пьерде Синно[96] и после многих приключений на ней женится. Его, заколдованного некой женщиной, освобождает брат, которого он потом убивает из-за ревности. Наконец он убеждается в невиновности брата и с помощью волшебной травы возвращает его к жизни
Невозможно передать, как до самых костей растрогала всех счастливая доля Цеццоллы; насколько они прославляли милость Неба к этой девушке, настолько же считали легким наказание дочерей мачехи; ибо нет удовлетворительного наказания для гордыни, ни достаточного обуздания для зависти. Но вот посреди оживленного говора, что поднялся после рассказа, Тадео, приложив палец к губам, дал знак соблюдать тишину, и все сразу притихли, как если бы встретили волка, или как школьники, которые, увлеченно перешептываясь между собой, вдруг увидели неожиданно вошедшего в класс учителя. Итак, князь обратился к Чулле, чтобы она начинала свою сказку. И она сказала:
Большая часть превратностей в жизни человека служит для него чем-то вроде кирки и трамбовки: с их помощью выравнивается его путь к доброму пристанищу, о котором он не мог и догадываться. Так, бывает, человек клянет дождь за то, что он мочит макушку, не думая, что тот же дождь принесет урожай и избавит от угрозы голода. Так вышло и с одним юношей, о котором я сейчас расскажу.
Жил в старые времена богатый-пребогатый купец по имени Антоньелло, и у него были два сына-близнеца – Чьенцо и Мео, до того похожие, что не отличишь одного от другого. И вышло однажды, что Чьенцо – тот, который из них родился первым, – во время потасовки между парнями в Ареначче[97] разбил камнем башку сыну короля Неаполя. Узнав об этом, Антоньелло в сильном гневе сказал:
– Молодец, парень! Вон как отличился! Давай теперь всему свету расскажи! Хвались, мешок, покуда не вспороли! Кол подлинней воткни да дело свое сверху насади, чтоб весь народ видел! Добро бы ты разбил
Потеряй-голову.
Побоища молодежи, с использованием камней и палок, нередко приводившие к увечьям и смертям, в Ареначче (окраина Неаполя, где добывали песок) продолжались до конца XIX в., когда были прекращены энергичными полицейскими мерами.