Реката и принц демонов. Морвейн Ветер
мой и глубоко уважаемый Марион!
Я рада, что спустя столько лет ты все еще помнишь меня, и ответил на письмо, которое я отправляла тебе два месяца назад.
Здоровье мое не стало лучше. Все в природе имеет свое начало и свой конец.
Увы, но даже таким упрямым колдунам, как мы с тобой, стоит признать, что этого конца никак не миновать.
Я чувствую, что осталось недолго, и многое видится мне иначе.
Не так давно я думала, что смогла смириться с тем, насколько война с девисарами изменила наш мир.
Не подумай, я не виню тебя. Я знаю, что выбора не было и что виноваты обе стороны.
Но, глядя за окно, я понимаю, что вся моя жизнь так и закончится ничем. Та земля, которая породила меня, перестала существовать. Минула почти сотня лет, и дороги назад нет и не может быть. Если рекаты и обретут свободу, то никогда уже наш мир не станет прежним. Таким, каким был до встречи с вами.
Я больше не тешу себя иллюзиями. У меня остался всего один близкий человек, и все, на что я могу надеяться, – что наши беды не тронут ее.
Девочка, которая принесет тебе это письмо, очень мне дорога.
Ей не будет покоя в деревне, где этот покой обрела я. Ее путь только начинается. Она хочет жить. Как хочет жить каждая реката и каждый девисар.
Прошу тебя, позаботься о ней. Как у меня нет никого, кроме нее, так и у нее больше никого нет.
Она мало знает о жизни, которая ее ждет. И если будет на то воля древних богов, не хотела бы я, чтобы жизнь ее превратилась в бесконечную череду дней, наполненных сбором урожая и прядением льна.
У нее есть талант. Не дай ей потерять себя.
Все так же любящая тебя…»
Эйларик отвел глаза от письма и поджал губы. Однако тут же натолкнулся взглядом на лицо той, что ждала его ответа, и глубоко вздохнул.
Девушка протянула руку, но Эйларик все еще не спешил делать то, что обещал.
– Женщина, которая писала это письмо, поняла бы нас, – наконец сказал он. – Она так же печалилась о судьбе рекат, как и мы с тобой.
– Да, – подтвердила та, что сидела напротив него. – Эйларик, в нашем положении не до щепетильности. Если мы не примем меры, Сарад уничтожит нас всех.
Эйларик вздохнул.
Он и сам понимал, что наместник Арсы, брат короля Вотара, слишком ненавидит рекат, чтобы позволить им жить спокойно.
Понимал, что вчерашний костер – лишь один из многих в череде таких же костров, которые вскоре загорятся на улицах Арсы.
Но также он помнил зеленые глаза рыжеволосой северянки, которая принесла это письмо. Помнил, с каким недоверием она смотрела на пламя костра, на тех, кто его разжег, и на тех, кто пришел полюбоваться на казнь.
Она не была виновата ни в чем. И Эйларик понимал, какая опасность грозит ей в городе, если она останется без письма. Если не получит знак Академии.
– Она вернется домой, вот и все, – не в силах сдержать злость на самого себя, пробормотал он.
– Именно так! – Собеседница настойчивей подалась вперед, и теперь ее рука почти касалась письма.
– Хорошо, –