Чёрные крылья зиккурата. Морвейн Ветер
Кроме того, ей довольно быстро удалось наладить поставки редких пушистых мехов – пусть и бесполезных на южном побережье материка, но весьма любимых знатными римлянками, так что финансовое положение супруга довольно быстро пошло вверх.
Так или иначе, при этой женщине семейство Кэнсорин заняло почётное четвёртое место среди знатных семей, хотя руна, доставшаяся им от их покровительницы Венеры, была не слишком почитаема и не слишком сильна.
Тавио Кэнсорин, воспитанный матерью в смешении традиций северных земель и нового Рима, полного роскоши и разврата, представлял собой олицетворение всего того, чем Маркус боялся когда-нибудь стать. Всего того, что патриций не одобрял и не понимал. Помимо прочего, ещё и того, что несло для него опасность. Потому что, как бы Маркус ни старался привыкнуть к дворцовым интригам, эта жизнь всё же оставалась для него чужой. Всегда. Как бы ни пытался он понять своё окружение, призванием Маркуса оставалась война.
А вот Тавио Кэнсорин мастерски умел манипулировать любым, кто вставал у него на пути, и это было для него так же естественно, как дышать.
Только убедившись, что Тавио покинул вестибюль, Маркус вздохнул свободно и направился туда, куда стремился всей душой. Но стоило патрицию сделать несколько шагов, как Клемента выросла перед ним и, кокетливо прикусив бархатистый фрукт, спросила:
– Не хочешь посмотреть рабов? Мне кажется, ты давно никого не покупал.
Маркус подавил тяжёлый вздох.
Он хотел было ответить грубостью, но не смог. Клемента оставалась единственной, кому он доверял и кого мог подолгу терпеть рядом с собой, а потому не имел ни малейшего желания её терять.
– Я думала, тебе захотелось светловолосой экзотики, – сказала она растерянно, заметив выражение его лица.
– Пойдём, – Маркус взял её под руку и направился к помосту для рабов.
Клемента, обрадованная его вниманием, заметно расцвела и, миновав шеренгу крепких южан, а затем и ряды пышнотелых восточных гурий, стала пробираться туда, где можно было найти более редкие экземпляры. Маркуса она тянула за собой.
Девушек человеческой крови Клемента сразу отмела – подобная конкуренция была ей не нужна. Оставалось ещё двое валькирий, мужчина и женщина, и они могли по-своему Маркуса заинтересовать.
– Как тебе эта? – спросила Клемента. Она взяла за руку высокую, по меркам крылатого народа, светловолосую рабыню и заставила ту повернуться вокруг оси.
Маркус критически смотрел на предложенный ему вариант. Рабыня была красива холёной городской красотой, от которой у него сводило зубы. Бледная кожа обтягивала нежный овал лица с едва чётко очерченными уголками скул – характерной чертой её народа. Узкие, как и у всех крылатых, плечи были округлыми и почти нежными. Высокую грудь приподнимала шёлковая лента. Эта валькирия походила на ту, которую Маркус по-настоящему хотел приобрести, не больше, чем Дариусу Санту удавалось походить на него самого.
– Она знает