Королевский штандарт. Александр Николаевич Тулин
отец моей жены.
– Вот это новости, не знал, что у него дочь в Пруссии.
– Она в Петербурге, мы женились аккурат перед уездом.
– Ну, дела, а что тебе до него?
– Аннушка сказала, что перед его уездом, видела какие-то бумаги, связанное с восстанием в Польше.
– Да, ну? Получается тебе немедля возвращаться надо.
– Вместе вернемся, скоро, а теперь давай спать.
Утром готовилось масштабное наступление, Иван собрал своих солдат для напутствий, возле него собрался весь его полк, каждый слушал внимательно, как ребенок слушает сказку матери, ища в ней что-то для себя. Он очень переживал о предстоящем сражении. Ночью он много думал об этом, и слагал тактику. Полк собрался, и Иван, встав к ним лицом, поочередно заглядывая в глаза каждого, начал говорить:
«Друзья мои, мои военные сыновья. Сегодня мы в очередной раз идем защищать нашу матушку Россию; не все сегодня вернутся живыми, возможно, и я не вернусь, вы тогда меня закопайте в братской могиле, вместе со всеми, кто сегодня со мной уйдет, из палок крест сделайте и в изголовье воткните, да табличку повесьте: «Здесь покоятся русские солдаты». Ворог, он же не зверь, кощунствовать над могилой не будет. Да те, кто вернется живым, отыщите в Петербурге отца Иллариона, пусть отходную по всем воинам прочтет, да заочно всех отпоет. Коли жив останусь, никого из вас не забуду, каждое ваше имя в моем помяннике записано, за каждого молюсь. Победим сегодня, там и до дома рукой подать, а не победить мы не можем, с нами Бог! В бой, родимые!»
«С нами Бог!» воскликнула пехота, «С нами Бог!» вскрикнули стрелки и всадники. Вскоре показались черкесы, и началась резня. Три с половиной часа русские воины мяли металл. Кристиан бился наравне со всеми, рубя своим палашом черкеса за черкесом. Иван дрался с песнями и шутками, подбадривая своих. Вдруг Гофман увидел выскакивающего черкесского всадника, направившего в Ивана карабин.
Гофман успел вскрикнуть короткое:
– Ваня!
Раздался выстрел, и Лапоухов упал на землю. Кристиан выстрелил в ответ и сбил лошадь с ног, подбежав к упавшему, он проткнул его своим оружием, затем подбежал к Ивану. Тот был жив, пуля вошла ему в голову, но не задела мозг. К Ивану подбежали несколько солдат, но он, что есть силы, закричал «Не меня спасайте, а Родину. В атаку». Все лицо Ивана было залито кровью, но он, размазывая ее по лицу, в агонии схватив палаш и, вскочив, продолжал рубить и колоть черкесов. Боль прожигала его насквозь, но сила духа не давала ему сломиться. Пули летели без перерыва, везде слышался звук ломающейся стали. Люди гибли ежеминутно. Ближе к полудню завершилась бойня. Россия потеряла триста сорок солдат, тогда как потеря неприятеля составила в три раза больше.
Кристиан, отыскав Ивана, заговорил с ним.
– Ваня, возвращайся домой.
– Вот победим и вернусь.
– Ваня, ты ранен, тут думать нужно, тактику, расстановку, как ты без головы это делать собрался? Я слово Александру дал, что тебя живым доставлю.
– Я хочу дать последнюю битву.
– Ваня.
– Езжай в Петербург