Игра на выживание. Александр Шаповалов

      Он шёл по обледеневшей мостовой, совсем не глядя себе под ноги. Его взгляд устремился вдаль, в пустоту, которая его окружала. Не замечая сигналов машин, удивленных взглядов прохожих, он пересекал улицы, сворачивал в пустые переулки, где никого нет. Он спешил скрыться, убежать. Незнакомый город совсем ему опротивил. Он ощущал его зловещее дыхание и враждебный взгляд. Для ориентира ему служил обычный компас. С ним он не расставался ещё с детства, когда любил ходить в туристические походы.

      Его путь лежал на восток. Как обычный средневековый странник-бродяга, облаченный в серое, грязное тряпьё, он потихоньку брёл к своему единственному спасению. К своему дому. Если, конечно, он ещё остался не тронутым. Обычно брошенные дома привлекают живой интерес мародёров. Но у него не оставалось другого выхода. Случилось, что случилось, и не стоит искать виновных. Бог всем судья. Так, по крайней мере, рассуждал он.

      На улице шёл снежок. Белые хлопья кружились в восхитительном танце при свете луны. Он даже поймал себя на мысли, что ещё не смог потерять способности воспринимать прекрасное, несмотря на пережитые страдания, гонения и позор. Именно последнее обстоятельство заставило покинуть город. Его нагло оговорили, опозорили. В результате чьих-то интриг и прекрасно продуманного плана, о нём трещали все газеты, журналисты не поленились упомянуть о нём во многих передачах, именно о нём сплетничали торговки на рынке, о нём даже знали маленькие дети, ходившие в школу. Против своей воли он мгновенно прославился. И благодаря банальному случаю о нём узнала вся страна.

      Мороз подкрадывался незаметно. Отчего ему частенько приходилось тереть руки, чтобы согреться. Голод убавлял силы. Присев на лавочке возле фешенебельного магазина, он только надеялся передохнуть, набраться немножко сил и двинуться дальше, как тут же к нему подошёл охранник и попросил удалиться. Странно, но куда ещё можно удаляться.

      Всюду люди, кругом люди, застроенные многоэтажные кварталы, элитные гостиницы, современные бизнес центры, вперемешку со старыми хрущовками и полуразвалившимися зданиями прошлого века. Город тянулся на десятки километров, а у него даже не было возможности проехать в метро до конечной станции, чтобы поскорей скрыться с глаз людей.

      В чужом, незнакомом городе он ощущал себя как в аду. Ему ещё не доводилось встречать столько людской злобы и ненависти, которую он нашел в сотни километрах от своего родного дома. Хотя и там не всё было гладко. Но, с другой стороны, там он чувствовал себя в полной безопасности, там находилось его пристанище. Его он сравнивал с пристанищем для одиноких душ, паломников, пилигримов, кочующих с места на место в поисках счастья. Как ни странно это звучит, но он тоже его искал. И почти уже нашёл. Ему удалось взобраться на самую вершину социальной лестницы, как тут же тонкий волосок оборвался и свёрг его в бездну. Всё происходившее он воспринимал как кошмарный сон. Хотелось поскорей проснуться, увидеть себя в знакомой с детства обстановке. Где царил мир, покой и уют.

      Город погружался во тьму. Медленно засыпал. Тускло мерцали огни фонарей, переливаясь в речной глади. Где-то издалека доносился лай собак. А он всё шел, не останавливаясь. Останавливаться нельзя. Даже несмотря на усталость. Если остановишься, можешь замёрзнуть, сначала появится сон, а потом небытиё. А ему не хотелось умирать. Разве умирают в таком молодом возрасте. И только по причине, что из-за одного незначительного поступка на него ополчился весь белый свет. А смысл? Своей вины он признавал. Преступлений, в которых его обвиняли, не совершал. Пускай это всё останется на совести одной не в меру взбалмошной особы. Ведь только она могла его спасти, заявить о его непричастности, тем самым реабилитировать его в глазах окружающих. У неё на руках имелись неопровержимые доказательства его невиновности. Но что она сделала? Да ничего. Даже и слово побоялась замолвить в его защиту, не говоря уже о справедливости. Хотя в прессе появились её интервью, о том, как она прощает его злодеяния и отпускает на все четыре стороны. Теперь ей все сочувствовали, а его осуждали, ненавидели, смеялись. И даже боялись взять на работу, потому что, как упоминалось во многих передачах на телевидении, он страдал легким расстройством психики, неоднократно проходил лечение в психиатрической больнице и состоит на учёте у психиатра. О чем красноречиво говорила справочка, которую ему выдали. Только кому доказать, что она подделанная, и весь скандал – ничто иное, как обычный спектакль, созданный специально, для одной простой цели, о которой он старался не думать. В справедливость он не верил. И уже не уповал на бога. Ему хотелось спать. Глаза