Лента Мебиуса. Вионор Меретуков
не отставать от моды, но когда я через пару дней, ночью, вознамерился понаведаться к ее величеству с известными нежностями, то едва не лишился рассудка. Ласкать желанную женщину, то и дело натыкаясь на покрытую щетиной голову, которая колется, словно небритый подбородок какого-нибудь пьяного бродяги, сознавая при этом, что это все-таки голова коронованной особы, – это, знаете ли…», король не успел додумать досадную мысль, ибо в этот момент уже начавшая надоедать королю тишина была нарушена осторожным стуком в дверь.
Венценосец повернул голову к двери и громко пролаял:
– Какого черта?! Кого несет в столь ранний час? Кто смел нарушить мой покой?
Король несколько лет назад от скуки принялся развлекаться белыми стихами. И принудительно вовлек в это занятие весь двор. Придворным, дабы избежать монаршей немилости, приходилось отвечать королю тем же, то есть стихами. Правда, к радости придворных, свой поэтический запал король вскоре перенаправил на театральные подмостки, но иной раз король любит на досуге размять свой язык, чем приводит подданных в состояние тупой сосредоточенности.
Одна половинка двустворчатой двери медленно приоткрылась, и в проеме ее появилось широкое и круглое, как тарелка, лицо Альфреда фон Шауница, гофмаршала Двора Его Величества и, главного, как полагал сам Шауниц и многие другие придворные, советника короля не только по вопросам внешней и внутренней политики, но и по любым иным, кои могут возникнуть у государя в течение рабочего дня и бессонной ночи.
– Это я, ваше величество… С добрым утром!
– С добрым, с добрым, мой милый Шауниц… И ты не спишь. И все же – какого черта?!!!
– Не велите казнить, ваше величество, а велите слово молвить…
– Сказок начитался? Ничего в простоте не скажешь…
– Тут такое дело… – Шауниц покашлял, – тонкое дело, щекотливое…
– Не тяни…
– Не знаю, ваше величество, с чего и начать…
– Я ты начни с конца…
– Как это?!..
– Легко быть идиотом… Ты все доклады строишь так. Что б непонятно было… С конца начни, с конца… И с ног на голову поставь… Не можешь ты без этого маневра, чтоб всё не перепутать и наизнанку мне не впарить… Давай, давай, забей мозги мне ложью… Привык я к твоему вранью… И не жалей меня, как никогда и никого ты не жалел!
– Ваше величество! Помилуйте! Я всегда одну только правду…
– Врешь! Врешь прямо мне в глаза, будь проклят ты вовек!
– Я всегда…
– Опять врешь!
– Я…
– Врешь! Тебя не переделать! Никак не можешь… Запомни раз и навсегда – насквозь я вижу всех… И знаю всех вас наизусть… Когда начнешь ты снова врать, остановись!
Задумайся! И ты поймешь, что врать мне бесполезно – я все равно увижу сразу всё! Ты понял? Известно мне, умен ты и хитер, но все твои уловки – ничто, когда имеешь дело ты со мной! С другими можешь ты шутить, со мной тягаться бесполезно! Когда поймешь, умнее во сто крат ты станешь.