Мир пустых Горизонтов. Сергей Анатольевич Соколов
ладонью по пиджаку.
– У вас там эта филькина грамота? – Лукаш усмехнулся. – Она лишь ваша индульгенция, Джон, и ничего более. Расслабьтесь, пейте пиво, вы вне моих подозрений.
– Ну, спасибо! Поясной поклон вам, мистер Раховски!
Фаррет резко схватил и обнял проходящую мимо разбитную девицу. Та понимающе прильнула к мужчине.
– Я уже было об алиби начал задумываться. Какой такой Люберц? От проституток не вылезаю… Иди, дорогуша, припудри носик.
А если по-взрослому, так слушайте. Рентабельность пансионата низкая. За два года работы я смог погасить едва ли десятую часть кредита на строительство и обустройство. Признаюсь, уже готов был отказаться от затеи и всё чохом продать. Но место, место, Лукаш! Ты просто не представляешь, я не представляю и никто, кроме, возможно единственного человека, не представляет, какие великие тайны хранит этот реликтовый мир… Понимаю Людвига. Как он ухватился за идею сотрудничества! А для меня этот договор – спасательный круг, а не филькина грамота… Обидно. Поясни.
– Эх, Джон Фаррет, ты уже перешёл со мной на ты. Рано. Ладно, деловой человек… В договоре нет подписи второго совладельца фирмы. Уваля!
– Но… – начал Фаррет, но Лукаш перебил:
– Вопрос: почему?
– Потому, что он…
– Не надо. Я сам постараюсь ответить на этот вопрос… Вы были правы, Джон, нам по пути. И чтобы этот путь не слишком облегчал ваш кошелёк, я сейчас оплачиваю выпитое вами пиво и бронирую весь пансионат «Островок на горизонте», скажем, на три дня. Всех постояльцев – вон; все неустойки за мой счёт. По рукам?
«Такому пройдохе того и гляди надо успеть вовремя дать по рукам!» – подумалось Джонни, но в целом он остался довольным своим визитом на Землю.
– Договорились, пан Раховски! Оказывается, вы очень состоятельный пан, и вас не пугают цены.
– Какие цены?
– На здешнее пиво.
8
Инет неспешно подошёл к большому напольному зеркалу в прихожей. Придирчиво осмотрев себя с ног до головы, он что-то там сдул с безупречно сидящего на нём фрака, а потом (сбой в программе?) почистил ботинок о штанину брюк. Безразличное выражение лица сменилось приветливой улыбкой.
– Добрый вечер, хозяин, – произнёс он хорошо поставленным голосом.
Затем улыбка сменилась… улыбкой, но уже с оттенком лёгкой усталости.
– Добрый вечер, хозяин, – повторил инет.
Одна улыбка сменяла другую, всё шло по заложенной в позитронный мозг программе: психологи считали, что человеку при встрече будет приятнее видеть на лице инета ежедневную смену положительных эмоций, чем застывшую в каменной гримасе рожу.
Инет сходил на кухню, принёс мусорное ведро.
– Добрый вечер, хозяин. Простите, забыл вынести мусор, – с виноватой улыбкой проговорила машина. Она осталась довольна выбранным вариантом.
Впрочем, инет старался напрасно, потому что профессору Люберцу было наплевать, кто улыбается: инет, человек или гужевая лошадь – или совсем не улыбается. Улыбки,