Две стороны отражения. Бронислава Вонсович
ехидно спрашивать, почему столь значимое исследование не продолжили, мама невозмутимо поясняла, что настоящий ученый должен останавливаться при осознании невозможности полноценного эксперимента, в одиночку никогда не собрать нужной выборки, а та, что получается, слишком мала для полноценного анализа. Желающие поучаствовать находились, но почему-то только мужского пола, так что пришлось маме перенести свою любознательность на другие области магии. Впрочем, пару статей по этой теме она все-таки тиснула, заработав определенную репутацию не только себе, но и нам. Иной раз бывало очень сложно убедить внезапно появившегося поклонника, что мои интересы весьма далеки от маминых, да и мамины уже давно поменялись. Оставалось удивляться, как в таких условиях сестра умудрилась выйти замуж. Правда, учитывая, что у нее уже есть сын, всегда можно сказать, что она продолжает семейное исследование, пусть в крошечной выборке и от одного отца. Впрочем, самой Изабелле это и в голову бы не пришло. Она занималась алхимией и продолжать дело мамы не собиралась ни в этом, ни в каком другом исследовании, что горячо одобрялось мамиными родителями, так и не простившими единственной дочери столь странного увлечения магией.
Отцы у всех нас разные. Мама выбирала партнера весьма придирчиво, следя, чтобы склонность к определенному виду магии не повторялась. Радовало, что при этом она обращала внимание на такую мелочь, как внешность, не забывая, что эксперимент экспериментом, а его результатам еще придется как-то жить в не слишком дружелюбном мире.
Этажом ниже Фабио начал распевку, и я невольно скривилась. Нет, пел он прекрасно, но все эти подготовительные упражнения, мягко говоря, совсем не услаждали слух и изрядно досаждали нам всем. На предложение окружать себя пологом тишины, брат снисходительно отвечал, что настоящий талант о такой ерунде не думает, да и вообще, любое магическое действие рядом сразу сбивает его с вдохновенного настроя и ставит на одну доску с презренными ремесленниками от искусства. На самом деле, Фабио отнюдь не чурался магии, довольно ловко используя ее в профессиональной деятельности. На спектаклях в ход шло все: и флер, и усиление голоса, и даже толика ментального воздействия. Совсем маленькая, такая, чтобы усилить впечатление от пения, но не попасть под закон о магических нарушениях. Коллеги злобно шипели, что все достижения брата – плод обмана, что не мешало поклонницам осаждать как самого Фабио, так и наш дом.
В окно залетел пущенный меткой рукой букет. Богиня, я опять забыла закрыть створки! Выглянув, обнаружила симпатичную блондинку, которая смущенно-недоумевающе улыбнулась. Понятно, перепутала мою комнату с комнатой брата. Пусть не надеется, что передам. Букет полетел отправительнице, которая ловко его поймала, не забыв состроить обиженную мину. Я сурово нахмурилась, вконец ее смутив, перевела взгляд чуть дальше, и тут настроение совсем испортилось – в конце улицы появился Лоренцо, друг Стефано. Помахал рукой, но я сделала вид, что не заметила и быстро захлопнула окно. Орков день…
Фабио продолжал издеваться над слухом окружающих. Конечно, его можно пожалеть: в нашей семье у него самый слабый Дар. Бракованный эксперимент, как однажды не слишком деликатно высказалась мамуля. Но считать ли его таковым, если отец Фабио обладал слабым Даром, но сильным и красивым голосом? И яркой внешностью – из троих моих братьев он, несомненно, самый привлекательный. Выбранная профессия подходила ему идеально, и я была бы рада, что он нашел себя вне магии, если бы… Если бы он жил отдельно и ни он, ни его поклонницы не мешали нам. И почему только брат не хочет отселяться? Собственно, он уже давно зарабатывал достаточно не просто для того, чтобы жить отдельно, а чтобы очень хорошо жить отдельно. Но, поди ж ты, в отличие от Изабеллы сбегать из дома не торопился.
Я задернула штору, подошла к двери, провернула в замке ключ, подумала и активировала дополнительную магическую задвижку и полог тишины. Теперь пусть хоть застучатся – не слышу, не вижу, готовлюсь к экзамену.
Раскрыла опостылевший учебник, который знала почти наизусть. Такой замечательный день, а приходится сидеть в четырех стенах и зубрить. А как иначе? Один из принимающих, ректор лорд Ланца, очень придирчиво относится к своему предмету, а уж девушек особенно не любит. Старшекурсники рассказывали, что валить каверзными вопросами – любимое занятие ректора. Но я ему такой возможности не дам. Я рассчитываю на повышенную стипендию, и пусть он не надеется на мне сэкономить средства университета.
«Летти, – завыло прямо над ухом, – скоро время обеда, ты не забыла?»
От неожиданности я подпрыгнула на стуле, он подозрительно скрипнул, но, к счастью, не развалился. А мог: тратить магию на поддержку старой мебели мамуля считала лишним, покупать новую – тоже. «Дети развалят все, – снисходительно поясняла она, – а что не развалят – порвут или сожгут. Вы же понимаете?» И так улыбалась собеседнику, что тот понятливо кивал и напрочь забывал про все недостатки гостиной: драную обивку дивана, отклеивающиеся кое-где обои, треснутую раму единственной картины и странные пятна на полу. К слову, ни к одному повреждению мы отношения не имели: диван драли кошки, обои были плохо приклеены с самого начала, рама треснула от старости, а что касается пятен, то они появились столь давно, что я понятия