Иван Поддубный. Одолеть его могли только женщины. Збигнев Войцеховский
поймал его и поднял над головой.
Шествие удалялось, затихали грохот барабанов, звуки духовых инструментов. Толпа схлынула. Иван помог девице спуститься с парапета. Больше никаких предложений она ему не делала, просто поблагодарила и устремилась вслед за артистами цирка. Поддубный остался стоять. Увиденное поразило его до глубины души. Это был какой-то иной мир, в котором отменялись будничные условности реальности. Тут, казалось, не действуют даже законы природы. Грозный лев подчиняется человеку, можно ходить на руках, выдыхать огнем, заглатывать шпаги. Можно сгибать свое тело, будто бы у него нет суставов и костей. Но больше всего запомнились ему атлеты и то, как их приветствовала публика. Ощущалось, что их любят, им поклоняются. Достаточно было взглянуть на мальчишек, на то, как сияли их глаза, и каждому наверняка хотелось стать в будущем таким же сильным, как они.
Что-то «сломалось» в Иване, теперь нарядный променад казался ему слишком блеклым, словно солнце светило уже не так ярко и краски южного моря померкли. Они не шли ни в какое сравнение с великолепием цирковых костюмов. Цирк Бескоровайного ураганом пронесся по набережной, заставив людей на время забыть о ежедневных заботах и о хлебе насущном.
Поддубный остановился у тумбы. Пожилой расклейщик расправлял на ней свеженькую афишу поверх отслужившей свое – театральной.
– Когда первое представление? – спросил Иван.
– Завтра.
Поддубный неторопливо читал афишу. Много в ней было всякого, но взгляд зацепился за последние слова. Зрителям сообщалось, что их вниманию будут представлены соревнования знаменитых борцов и что каждый желающий сможет выйти на цирковой манеж, чтобы помериться с ними силой. Ивану хотелось спросить, так ли это, но расклейщик афиш уже исчез, оставив после себя лишь капли клейстера на мостовой променада. На солнце и ветру афиша быстро сохла, растягивалась, расправлялась буквально на глазах.
Вечером Иван за столом рассказал о приезде цирка своим соседям.
– Мы уже знаем, видели, – за себя и за приятеля ответил Николай. – Завтра идем на представление. Хочешь, пойдем вместе?
И тут впервые Поддубный не стал сомневаться в том, стоит ли тратить на сомнительное удовольствие отложенные для завоевания Аленки деньги.
– Конечно, пойду, – затем, несколько смущаясь, он рассказал о прочитанном в афише. – Там сказано, будто любой, если захочет, сможет помериться с борцами силой. Это так, вы же не первый раз в цирке?
– Не первый, но ни разу не видел, чтобы находились желающие, – усмехнулся Петр. – А ты что, Иван, решил попытать счастья? Посмотришь выступления, самому расхочется.
Назавтра вечером жильцы квартиры встретились уже возле цирка. Временное деревянное здание с полотняным куполом было густо украшено разноцветными флажками, возле него ходили зазывалы, хотя в их услугах особой нужды не было. Все билеты на первое представление и так были раскуплены.
– А я успел! – Николай