Идущие навстречу. На перепутье. Мария Борисовна Хайкина
видение.
– Ну хорошо, хорошо, я знаю, что здесь – приют для бедноты, – заговорила она, отвернувшись от стола и брезгливо отряхивая руки. – Мне не ясно другое. Тебе, тебе-то зачем все это нужно. В мире множество бедных, ну и пусть их! Зачем обременять себя возней с какими-то бедолагами, когда есть множество более интересных занятий.
– Если кто-то нуждается в помощи, и я могу оказать ее, я чувствую, что должна это сделать, – мягко сказала Ровина.
Элиса недовольно пожала губы:
– Невозможно помочь всем нуждающимся.
– Всем, конечно, помочь невозможно, – согласилась Ровина. – Я хочу помочь хотя бы некоторым. И потом, когда я вижу, что моими усилиями кому-то сделалось чуть лучше, и на душе у меня становится светлее.
Элиса пожала плечами, как бы говоря: «не понимаю», и направилась к выходу. Ровина догнала ее и пошла рядом. Элисино отношение к приюту ее не удивило, такое мнение ей было знакомо. Перед глазами сразу встал другой человек, не раз высказывавший схожие мысли.
– Знаешь, – заговорила она, беря кузину под руку – ты не одинока в своем мнении. Хорвин тоже считает, что мне не следует заниматься приютом.
Элиса остановилась, в глазах у нее промелькнул интерес:
– Хорвин? Вот как?
Ровина вздохнула, ей вспомнились их бесконечные споры о том, чем ей следует и чем не следует заниматься.
– Он тоже говорит, что это – не мое дело, что всем помочь невозможно, – Элиса внимательно на нее смотрела.– Но я знаю, что дело совсем в другом. На самом деле он просто ревнует.
Элисины брови поползли вверх:
– Ревнует?
Ровина пожала плечами:
– Конечно. Он ведь такой собственник, ему бы хотелось, чтобы я принадлежала ему вся, без остатка. А у меня находятся какие-то свои занятия, не имеющие к нему никакого отношения, вот он и ревнует.
Ревность Хорвина была той червоточиной, той каплей дегтя, что встречается даже в самых счастливых семейных парах. Споры, взаимные обиды грозой проносились над их домом, и хотя за ссорой всегда следовало примирение, обоих не оставляло ощущение, что между ними нет полного согласия.
Лукавый огонек промелькнул в элисиных глазах:
– А к молодым людям он тебя не ревнует?
– А вот этого как раз нет, – улыбнулась Ровина. – Он прекрасно знает, что кроме него для меня никого не существует.
…
До дома оставалось уже немного, когда Элиса остановилась, как вкопанная, и заявила, что не сделает дальше ни шагу, пока не передохнет. Пришлось зайти в случившийся рядом трактир. Трактир оказался небольшим, и, видимо поэтому, здесь не было обычной для таких заведений сутолоки и толкотни. Простые деревянные столы без скатертей выглядели чисто, одинаковые стулья с высокими спинками и пылающий жаром камин придавали помещению уютный вид. Посетителей оказалось немного: две дамы что-то оживленно обсуждали за своим столом, да пожилой господин в пенсне степенно