Истории дождя и камня. Инга Лис
младенцы никогда и близко не интересовали его, – а сам продолжал думать о том, что теперь можно будет возвращаться, пусть не к Жаку, но зато к собственному сыну. И наблюдать, как с каждым разом он всё больше растёт и меняется, и потихоньку учить его читать, фехтовать и ездить верхом…
Он заставил себя вернуться к реальности, взглянул на Катрин. Она ответила полным скрытого торжества взглядом: что, не ожидал? испугался?
– Как… его зовут? – спросил наконец, а женщина совершенно растерялась от его улыбки:
– Ожье. Ты не против? Прости, я не устояла перед искушением.
– Почему я должен быть против? – Шарль пожал плечами. – Просто это… слишком явно. А Мишель знает?
– Нет, – ответный взгляд Катрин опять стал язвительным. – Это всё, о чём ты хотел спросить?
– Ему ведь три или около того, верно? Он… остался в деревне с Мишелем, да? Я смогу увидеть его?
– Увидеть? – кормилица засмеялась зло. – Ты серьёзно?
– Да, – юноша никак не мог понять этих её интонаций. – Это… неожиданно, но я… ты очень порадовала меня, поверь. Жаль, я не знал раньше. Что-то не так?
А Катрин вдруг всхлипнула и отвернулась резко. Вцепилась зубами в кулак, потому отчаянно захотелось взвыть.
– Что такое? – Шарль поднялся поспешно и мягко обнял её за плечи, заставил обернуться. – Не плачь…
Однако плечи женщины продолжали вздрагивать, и тогда новая догадка осенила молодого человека.
Стало одуряющее холодно, а воздух вдруг перестал поступать в лёгкие. Ноги сделались ватными, а руки, обнимающие Катрин, наоборот – тяжёлыми, словно гири.
Они сами собой соскользнули с её плеч, Шарль отступил назад, а затем ещё, пока не наткнулся на стол.
– Нет, – сказал онемевшими губами. – Пожалуйста, скажи, что с ним всё в порядке…
– Не скажу! – Катрин отшатнулась резко и теперь уже зарыдала открыто. – Потому что с ним… не всё в порядке! Потому что его нет! Он умер… слышишь, умер от грудной простуды два года назад! А ведь ему тогда едва годик исполнился!
Юноша только вздохнул судорожно, и тогда она продолжила, намеренно желая причинить ему новую боль:
– Ну что, доволен? Всё, как прежде? Ты опять свободен! И нет больше никакой обузы, верно?
И осеклась, увидев его лицо.
– Помолчи, – сказал Шарль, вытирая мокрые глаза. – Пожалуйста, больше ни слова.
Катрин ошарашено смотрела на него. Она так ждала этого разговора, так часто представляла себе, как расскажет о сыне и увидит смятение на его лице. А вместе с ним – досаду и страх. Потому что разве мужчины, узнав о незапланированных отпрысках, реагируют иначе?
А сообщив о том, что их сын умер, отчаянно желала увидеть в глазах бывшего любовника если не радость, то уж точно невольное облегчение от того, что неожиданная проблема разрешилась сама собой, и нервничать по поводу нежеланного ребёнка уже нет нужды.
Увидеть и тогда с чистой совестью возненавидеть младшего из господских сыновей, навсегда излечившись от каких-либо чувств к нему.
Оказалось, она снова ошиблась.