По следам четырех сезонов. Крымский календарь природы для детей. Лидия Згуровская

      Кукушки нежный плач в глуши лесной

      Звучит мольбой тоскующей и странной.

      Как весело, как горестно весной, —

      Как мир хорош в своей красе нежданной!

      Пожалуй, нет другого времени года, которого все ждали бы с таким нетерпением, как весну. У этой самой весны чего только нет в щедрых руках: охапки дикого разнотравья, корзины цветов, новорожденные звереныши, росплеск ярких бабочек, а уж от птичьего многоголосья в лесу уши закладывает.

      Однако не будем валить все весенние новости и радости в одну кучу. Начнем с деревьев. Они уже на старте, прошли все подготовительные стадии и вот вот наденут свои зеленые «сюртуки» и «платьица». Наши предки чтили в самом начале весны две знаменательные даты: 9 и 25 марта (по старому стилю). Девятое марта – День сорока Севастийских мучеников, или проще его называли «Сорока́ми». На эти Сороки деревья «отпущаются» после зимней спячки, они пробуждаются, в них начинается сокодвижение. Без этого, будь то крошечная травка или многотонный дуб, не расцвести им и потомства не оставить. День 25 марта (по новому стилю – 7 апреля) – праздник Благовещения. Считалось, что именно в этот день Бог благословил все растения на щедрое цветение и долгую жизнь.

      Сроки распускания у деревьев разные. Есть деревья-торопыги. Кизил, терн, граб, орешник, ольха, миндаль, вяз, алыча, тамарикс. Стоит пройти первому весеннему дождику и раз-другой дунуть теплому ветерку с юга – и вот уже встрепенулись эти первые, очнулись, протянули навстречу весне рукастые ветви, ведь после весеннего дождика, как говорили встарь, даже камни растут, а у деревьев почки «разбиваются». Бывает так, что вчера еще голая ольха за одну ночь, к весеннему утречку, цыплячьим пухом новорожденной листвы покрывается. Это же подметил и польский поэт Юлиан Тувим:

      А возьмите кизил. Из торопыг торопыга. Этот и в феврале может зацвести. Смотря какая погода случится. В марте цветет тополь черный. И листовые, и цветочные почки у него пузатенькие, клейкие и душистые. Из раннецветущих в Крыму и миндаль. Разоденется в розовое и стоит среди голых еще собратьев в горах – щеголь щеголем. Первых в году пчел поджидает. И тут уж встречная обоюдная радость и у дерева, и у пчел.

      Красавец церцис тоже из рано зацветающих. Это тот самый церцис, на котором, по преданию, Иуда, предав Христа, повесился. Выбрал же, негодник, такое нарядное дерево, запоганил его на веки вечные, а ведь без этого церциса весна на Южном берегу Крыма как бы обделенная, будто песня недопетая. Русский поэт Николай Заболоцкий так написал об этом:

      «Цветы, напитанные ядом» – это конечно же поэтическая вольность. Они вовсе не ядовиты, как и все растение в целом, просто слава об иудином дереве худая. По другой версии, виселицей для Иуды послужил не церцис, а исконно русское дерево осина, и с тех пор якобы лист на осине дрожит от страха. Давно известно, что даже при полнейшем безветрии крона осины шелестит и «шепчется».

      Интересно, что у рыбаков периоды цветения деревьев связаны с целым рядом народных примет: «Зацвела ива – морской окунь пошел на крючок», «Шиповник цвет выкинул – карась стеной попрет», «Цветет черемуха – улов лещей».

      А как празднует весну крымское разнотравье? Тут уж не только пары страниц будет мало – в целый том не уложишься, так много этих трав. И с кого начать, кого пригласить в эту книгу, а кого нет? Если нет – это все равно что обидеть. Каждая травка посвоему хороша, у каждого цветка своя стать, своя красота, своя гордость. Начнем с раннецветущих. Их еще в науке эфемерами называют. Что такое эфемерность? Это как бы недолговечность. Рано, в конце февраля или в марте, оковы зимы сбрасывают, рано цветут, рано отмирают или затаиваются в почве, уходят на покой до новой весны и опять же до раннего пробуждения. Это о растениях – подснежниках. Жизненный цикл короток, а вот очарования и прелести через край. Лезут прямо из под снега в февральскую промозглость тоненькие стебельки с бутонами и стойко держат оборону против всех невзгод и даже морозов. Замороженные, чуть ли не звенят от хрупкости – до того стекленеют, а чуть потеплеет – вновь в рост и в цвет.

      Пролеска двулистная, которую немцы называют «голубой зорькой», тоже любительница раннего цветения. Скромненько, как застенчивое дитя, вылезает из земли уже в начале марта, еще по холодам.