Ювелирный мастер. Андрей Андреевич Храбрый
обрадовался вопросу и энергичнее прежнего произнес имя в слух.
"Будет ждать новой встречи, -уверенно думал Воронтов, – да, такие всегда надеются на пять или, если повезет, десять минут облегчающей болтовни. Одинокий человек: вместо друзей радио в будке или небольшой старый телевизор. Что же старику до них: только слушать можно, а обмениваться размышлениями все равно не с кем. Даже если бы он завел пса, то ничего бы, по сути, не изменилось: тот, кроме тявканья, умных фраз или слов поддержки не выдаст. Впрочем, не каждый человек на такое способен. Многое зависит от ситуации".
– Может, ещё увидимся, Иван Сергеевич. – Лицо старика засияло наивной улыбкой. В глазах, над которыми нависали густые, длинные серые брови, теплилась надежда. Он, хромая, прошел с молчаливым посетителем несколько рядов могил, и свернул в свою сторону, бойко закончив очередной свой рассказ.
Воронтов двинулся от Новодевичьего кладбища к ближайшему метро: Московские ворота. Маленькие капельки с темного неба без приглашения и оттого колеблясь спускались на землю. Зажигаемые фонарные столбы освещали многочисленные ириски дождевой воды только у самых лампочек. Морось плохо чувствовалась кожей, а вдали превращалась в тончайшую простыню.
Машины совсем редко прокатывали по площади, припаркованные стояли всюду, и Триумфальная арка, естественная, не окруженная гудящим потоком автомобилей, и одинокая высилась в полной своей красоте, какую придали ей влюбленные архитекторы. Величественная и прекрасная. Гордая, с трофеями из оружия и доспехов на аттике.
Он пару минут стоял около входа в метро, смотрел на подсвечиваемое сооружение, которое закрывали грязные ларьки и вдруг почувствовал нескончаемую грусть, и выдыхал сигаретный дым. Человек в городе миллионнике, среди множества различных лиц, у каждого из которых своя захватывающая история, почувствовал себя одиноким без одного единственного, самого нужного. Скучал исключительно по той душе, что год назад вырвалась из плоти. Воронтов отчетливо понимал, что это только нужно пережить, что это только послевкусие после мрачного места. И он также знал, что сегодня придется задержаться на улице как можно дольше: вся ночь раскрылась специально для успокоения тревожного сердца.
Он бросил окурок в урну, взял одну из последних газет у метро, бегло окинул заголовки и, не увидев ничего интересно, швырнул на место.
6
Через пару дней Николай вновь пришёл в то же самое кафе, но только ради послеобеденного кофе. Молодой и смелый официант подскочил к нему, когда тот ожидал приготовления напитка:
– Ваш столик свободен, можете присаживаться. – Самодовольная и глупая улыбка растеклась по лицу. В глазах других сотрудников коллега сделался самоуверенным и безбашенным. Однако он, почувствовав охватившее воодушевление от содеянного, отказался останавливаться. – Вы ведь не забыли книгу?
Николай, не придававший значения выходкам, почувствовал пробегающие разряды тока по конечностям от последних слов. Он растерянно