Работа над ошибками. Андрей Звонков
новость, повернув под неожиданным углом любые, даже самые банальные события. Лишь бы поскандальнее, не думая о морали и личной жизни людей. Их кредо – беспардонность!
Наконец, Юра пробрался ко мне, потому что нам со Светой двигаться навстречу потоку людей, выходящих из зала, было уже невозможно…
Он не повелся на провокацию и подлюги-журналюги сразу потеряли к нему интерес. Еще один неудачник. Это скучно, если неудачник не скандалит и дает повода к скандалу. Сдавшийся неудачник – никому не интересен. Сенсация не получилась, придется выжимать капли из отснятого во время процесса материала. Хорошо, хоть, что у нас не запрещают съемки в здании суда, а только в зале во время слушанья.
Светлана повисла на Юриной шее, заливая воротник слезами.
– Жить мы где теперь будем?
Юра молчал, видно было, он подавлен и в шоке от приговора. Но, собран, и непременно что-нибудь придумает. А пока он только целовал жену и гладил ее, успокаивая.
Свидетели – родственники умершего от рака человека, отводили глаза, постепенно исчезали из зала суда. Совесть еще не покинула окончательно их сердца? Возможно, что они сами не ожидали того, как развернется их подлость по отношению к врачу. Все, что сумели добиться – спасти квартиру.
Несколько журналистов продолжали съемки репортажей для своих телеканалов. У осужденного больше никто не спешил брать интервью.
Журналист канала «Град» пытался расспрашивать инициаторов скандального дела, родственников умершего больного раком, довольны ли они результатами, удалось ли им получить долю умершего в качестве наследства? Родня хмуро отмалчивалась и пыталась поскорее улизнуть.
За время, что моего друга содержали в следственном изоляторе, он немного похудел и отрастил рыжую щетину на впалых щеках.
– Юрка, поздравляю. – Обняв его, сказал я. – Все-таки не на поселении. А работу найдешь. Хотя, может быть стоило воспользоваться правом на трудоустройство? Судимость не лучшая характеристика для работника, но предписание ФСИН – гарантия, что возьмут хоть и не квалифицированную, но на работу.
– Спасибо, Леха, спасибо, ты – настоящий друг, – Юрка снова усмехнулся, – не представляешь себе, как я рад тебя видеть. И трех дней за решеткой, вот так хватило, – он провел кончиками пальцев по горлу. – А какая разница? На поселении или в Москве? Специальность-то врача для меня закрыта. Теперь только если рабочим на стройку или на мусорном заводе сортировщиком. Это хорошо, если возьмут. Сам знаешь, квоту на мигрантов заменили квотой на москвичей. Да, жить теперь будет негде. В хостел временно переедем, поживем в общаге пару недель.
Да, с жильем туго. Никто не приютит. Любому филантропу придется налог платить за предоставление жилплощади. Даже если с постояльца не брать ни копейки. Налоговая через месяц пришлет счет по среднесдельной цене. Благотворительность за свой счет для благотворителя, но государство терять денег не хочет. Как узнает? Легко, эльки отслеживаются даже дверными проемами в подъездах.
– Так