ДРЕВО ЭКОНОМИКИ. Роман Троценко Предприниматель, председатель совета директоров корпорации AEON (№55 в списке Forbes, состояние $1,6 млрд)
, плавающий курс национальной валюты, сбалансированный бюджет. Выросло поколение людей, живущих в новой экономической реальности. Темпы роста 5–8% в 2000–2014 годах привели к грандиозному скачку ВВП на 76%, они обусловлены возможностью дозагрузки производственных мощностей крупных предприятий, созданных еще в советское время. Сегодня мощности в основном загружены, и в начале цикла низких цен на сырье и его производные, в отсутствие иных продуктов не стоит рассчитывать на более высокие темпы, чем 1–1,8% в год в ближайшие пять лет. Драйверами этого скромного роста будут оставаться сельское хозяйство, переработка сельхозпродукции, традиционные сырьевые экспортно ориентированные отрасли и химическая промышленность. Предполагать более высокие темпы сложно, ибо экономика пока не может предложить рынку новых продуктов или претендовать на новые ниши в мире. Что сдерживает конкурентоспособность России в мире? время чиновников Каждый год я читаю лекцию старшим школьникам. Для меня это шанс посмотреть на молодежь, почувствовать, что ее волнует, и узнать планы на жизнь, ведь молодые люди самым непосредственным образом связаны с прогнозированием – именно они будут формировать будущее. В Институте стран Азии и Африки при МГУ нас учили, что, попав в незнакомую страну, можно с высокой долей вероятности предсказать, какая политическая группа одержит победу в национально-освободительной борьбе. Почти всегда это та, которую поддерживает молодежь. Это верно и для бизнеса: из двух схожих товаров большую долю рынка в конечном счете получит тот товар, который пользуется большим спросом у молодых потребителей.
В конце 1980-х годов половина моего класса зарабатывала фарцовкой – благо гостиницы, где у иностранцев можно было купить или выменять товар, были рядом. О бизнесе никто не размышлял, но все хотели финансовой самостоятельности, и многие впоследствии организовали свое дело. В 1990-е все хотели стать банкирами или работать в торговле. В 2000-е – юристами и экономистами. И вот последние несколько лет, проводя опросы, я вижу явную тенденцию к уменьшению числа молодых людей, планирующих заниматься созданием чего-либо материального, в том числе и какого-либо бизнеса. Почти нет желающих стать врачом (обычно одна девочка, но с уточнением, что только стоматологом или косметологом), никто не хочет стать учителем, инженером, ученым. Правда, в последние пару лет стали появляться желающие посвятить себя военной службе. Некоторое оживление возникает, когда спрашиваешь, кого привлекает работа в правоохранительных органах. На вопрос, кто хочет стать чиновником, уверенно поднимает руки две трети класса. Когда я уточняю, что чиновником небольшим, допустим в муниципалитете, дети улыбаются, но руки не опускают. Почти все хотят работать в «Газпроме» или «Роснефти», но учиться на газовика или нефтяника планируют единицы. А вот когда спрашиваю, кто хочет заниматься бизнесом, в ответ тишина. Бывает, что я иду на хитрость и объясняю на лекции, как прекрасно предпринимательство – свобода самореализации, возможность постоянно осваивать что-то новое, путешествовать, ну и, в конце концов, заработать приличные деньги и получить высокое качество жизни. Тогда появляется один желающий, все в классе хихикают и говорят: это Васиф – он троечник, еле учится, куда ему. Я поддерживаю смельчака: академические успехи для предпринимательства не самое главное – важнее смелость, общительность и способность оценивать риск и мыслить нестандартно. Но желающих не прибавляется. Причины непопулярности бизнеса молодые люди обычно формулируют точно: они не верят в возможность заработать деньги в бизнесе. Считают, что сделать это честно в большом объеме, выстроив успешную и устойчивую компанию, невозможно. Они лично не знают ни одного человека, у которого это получилось бы на их глазах. А когда я привожу в пример себя, они отмахиваются: вам повезло, да и давно это все было, а сейчас без шансов. Другими словами, ребята не верят в то, чего они сами не видели. Они видели знакомых чиновников, купивших новую квартиру, или сотрудника госкомпании на дорогом автомобиле, а чтобы в бизнесе человек денег заработал – такого нет. Вот, может, только у Васифа папа автосервис открыл, но тоже давно, и второй же рядом с ним не построишь. И действительно, где увидишь успешного предпринимателя? Он занят работой. А на телеэкране бизнесмен предстает в двух качествах: либо это сериал про милицию и его уже убили, либо это программа новостей и он в клетке в зале суда. Оба варианта мало привлекательны. Надо отметить, что в последние годы молодые люди все чаще стали путать ведение независимого бизнеса и, скажем, работу в «Газпроме», при этом работу в госкомпании они тоже оценивают как бизнес, но просто более надежный и гарантированный. Аргумент, что зарплата в «Газпроме» может быть скромной, никто в расчет не берет – да при чем тут зарплата, улыбаются они, даже если в «Газпроме» мест на всех не хватит, все равно больше шансов, чем в частном бизнесе. Другими словами, молодежь очень точно почувствовала настроение в обществе: сколько ни мучайся, сделать успешный частный бизнес невозможно, лучше работать на государство или на госкомпанию. И это запрос снизу, он никем специально не поддерживается, как говорится, общее знание.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив