Мастер воскрешения. Сергей Константинович Карамов
сть тяжелым: двадцать три вызова к больным за ночь, два смертных случая. Кувшинов только выходил с дежурной медсестрой из одной палаты, как его вызывали в другую.
Кувшинов Павел Анатольевич считался в клинической больнице Центрального округа Москвы опытным терапевтом, работу свою любил и каждый раз переживал, если не смог спасти больного, будто то был первый его больной. Коллеги по работе слегка посмеивались над ним, говоря добродушно:
–Ну, что ты, Павел Анатольевич, горюешь так? Будто в первый раз видишь смерть!
–Но я не смог помочь…– пытался возразить Кувшинов, на что ему отвечали:
–Успокойся, доктор. Всех не спасешь. Лучше анекдот послушай.
–Нет, не надо.
–А ты все-таки послушай,– настаивал коллега Кувшинова.– Итак, больного санитары везут в морг, рядом идет доктор. Больной просит доктора: «Доктор, может, вылечите, а?» А доктор говорит: «Нет, в морг!»
Кувшинов поморщился и ничего не сказал.
Хотя Кувшинов проработал в больнице после окончания медицинского института целых семнадцать лет, он не стал циником, не полюбил черного медицинского юмора и пытался работать самоотверженно. Больные его боготворили и стремились попасть только в его седьмую палату, чтобы именно доктор Кувшинов лечил их.
То был лет сорока худощавый стройный мужчина среднего роста, с правильными чертами лица, добродушный, со светлыми волосами, зачесанными назад, и голубыми глазами. Многие дамы засматривались на него, пытаясь флиртовать с ним, но все их усилия как-то понравиться Кувшинову, завести с ним хоть краткосрочный роман были тщетны – он сильно любил свою жену Иру, приятную блондинку лет тридцати пяти,
и был верен ей.
Несколько раз главный врач больницы предлагал Кувшинову
стать заведующим терапевтического отделения, но наш герой отказывался.
–Нет, спасибо, Иван Васильевич,– говорил Кувшинов главному врачу,– эта должность не для меня.
–Почему?– деловито спросил Иван Васильевич.
–Нет… Я практик, лечу.
–Но и зав отделением должен вести больных. Соглашайся, Павел Анатольевич,– уговаривал главный врач, однако Кувшинов был непреклонен:
–Нет, спасибо… Зав отделением больше занимается бумагами, а не больными.
Так и оставался Кувшинов простым лечащим врачом, чему был рад. Радовались и больные, которые стремились попасть в его палату номер семь.
После очередного ночного вызова в палату Кувшинов вышел на лестничную площадку и закурил. За ним следом шла молодая медсестра Света, шатенка с голубыми глазами.
–Павел Анатольевич,– обратилась она к Кувшинову,– не переживайте вы так!
Кувшинов ничего не ответил, только махнул рукой ей. Но Света не отходила от своего доктора.
–Я тут немного покурю. Сейчас пойду в палату,– сказал Кувшинов медсестре.
–А я вас не тороплю.
«Сколько людей надеется на долгую жизнь, но не всегда их мечты сбываются! – думал Кувшинов.– А бессмертие пока недостижимо! Если бы я смог оживлять людей! М – да…»
Кувшинов закончил курить и пошел в палату, говоря вслух:
–Если бы я смог оживлять людей….
–Ой, что вы, Павел Анатольевич!– прочувственно воскликнула Света.– Этого никто не может.
–Чего не сможет?– не понял Кувшинов, забыв, что он говорил только вслух.
–Вы только что говорили об оживлении умерших.
Кувшинов остановился на миг, внимательно посмотрел на медсестру.
–А ты, Света, ведь не хочешь умирать?– спросил с интересом Кувшинов.
–Гм, а кто того хочет, Павел Анатольевич?
–Нет, ты ответь прямо.
–Не хочу умирать, да! Но ведь все когда-нибудь умирают.
–А ты слышала о древнем лекаре Асклепие?
–Нет, это кто?
–По греческой мифологии Асклепий – бог врачевания, сын Аполлона и нимфы Корониды.
Света удивилась:
–Павел Анатольевич, вы хотите стать новым Асклепием?
–Это недостижимо.
–Конечно,– согласилась Света.
–Но ты меня перебила,– продолжил Кувшинов.– Асклепий не только исцелял больных, но и даже воскрешал некоторых.
–Гм, это ж легенда!– усмехнулась Света.
Кувшинов ничего не ответил Свете и пошел в свою палату.
Вечером Кувшинов показался его жене Ире очень задумчивым.
–Что-то случилось, Пашенька?– ласково спросила она, гладя мужа по голове.
–Нет, только сильно устал… Поспать бы.
Обычно Кувшинов засыпал сразу, как ложился в постель. Но на этот раз он долго ворочался, вздыхал, вспоминая свое последнее беспокойное дежурство. Заснул он только через час…
Кувшинов редко видел сны, даже если видел их, они были какие-то короткие, но на этот раз сон показался ему длинным и интересным.