Ханаан. Феррер. Kartikeya
очарования, миража, как надеялся Каин, вместе с ней спали лишь последние сомнения. В теплом свете утреннего солнца и расставленных на столе ламп Киракия завладевала его вниманием еще проще. Он ненадолго потерял над собой контроль, уставившись в ее сторону. Мысленно, он понимал что должно быть выглядит по-идиотски, и с потрохами выдает свой интерес, которого и вовсе не должно было быть. Призывая себя опомниться, он попытался перевести взор на кого-то другого. Очень кстати, рядом с Киракией сидел Хан. Что бы отвлечься, Каин решил поизучать его.
Это был рослый, крепкий юноша без единой капли лишнего жира; даже самые малые мышцы его тела были отчетливо заметны, а огрубевшая кожа и специфические мозоли на костяшках кулаков и внешней стороне пальцев говорили о способности этих рук вырвать кусок из тела живого существа голыми руками. Для своего возраста, юноша был действительно хорошо выучен и подготовлен, Каин имел достаточно опыта для такой оценки. Красивое лицо с острыми чертами, несколько узковатый разрез глаз, типичная для акари высокогорья слегка смуглая кожа, темные волосы завязанные в широкую косу за затылком – парень не был обделен красотой. Впрочем, отсутствие видимых боевых шрамов сами акари воспринимали бы, скорее, как изъян. Каин делал свои выводы: для юноши двадцати лет от роду, воспитанного в бесчеловечно суровых, по меркам жителей равнин, тренировках и испытаниях, у Хана было маловато заметных травм, увечий – хотя бы тех же серьезных шрамов. Если бы его берегли, у него не было бы таких крепких рук. Значит, этот боец достаточно силен и опасен, что бы не позволять наносить себе значительного урона; его стоило запомнить, из него вышел бы отличный преторианец в столице. На лице не было никаких отметин, кроме почти заживших шрамов детства, кои смешно было бы брать в расчет: он еще не мастер. Одет он был в ученическую тунику акари – это составное черное облачение скрывало все тело от ступней до шеи, но обладало множеством длинных и коротких разрезов, благодаря чему при ровной стойке могло сойти за экзотичного вида монашескую рясу, но нисколько не сковывало движений бойца в любой его активности.
Каин подвел итог: этот Хан, скорее всего, является гордостью своего рода, быть может, даже клана. Достойный сын главы большого, уважаемого в клане, рода. Теперь Каину что-то становилось ясным: родным юноши не нравилось то, что он водит компанию с девушкой, позволяющей себе нарушать правила клана, а тем более, позволяет ей такое свободное с собой общение. Но семейная иерархия акари оставляла Хана главным в семье, после отца и старшего брата, а потому все молчали, лишь изредка бросая косой взгляд.
Каин решил пообщаться с двоими. Но когда он собирался встать из-за стола, с лестницы ведущей на второй этаж послышались размеренные шаги, а в столовой воцарилась тишина. Каин замер на табурете. Все взоры были обращены на явившегося, наконец, главу семьи.
Мастер Аркат был похож на своего сына, Хана. Похож настолько, что можно было бы сказать, будто его сын являлся отражением