Шанс (сборник). Эльмира Битаева
закончилась быстрее, чем я ожидала. Ренат остановился перед дверью в ателье и повернулся ко мне. Он действительно изменился, стал выше что ли. И так повзрослел… Хотя голос у него остался прежним и смех тот же…
– Я была очень рада тебя видеть.
– Я тоже.
– Передавай маме привет.
Мы попрощались и мне неожиданно стало так грустно. Я подумала о том, что мы можем больше никогда не увидеться. И тогда я успокоила себя мыслью, что нужно уметь отпускать.
Уходя, парень обернулся и помахал мне рукой. В тот момент я поняла, что можно отпустить словом, но отпустить сердцем – невозможно.
Работа в ателье била ключом. Три наряда из пяти были готовы, над остальными еще приходилось поработать.
Готовили наряды мы вчетвером. С Патей, Элей и Камой мне посчастливилось познакомиться на выставке национальных костюмов в Дербенте. Несмотря на то, что нас разделяли разные социальные уровни, нации и привычки, общей у нас была мечта. И шанс поучаствовать в конкурсе московской моды.
Однако чем ближе подходил день поездки, тем хуже становились дела в ателье. Швейная машинка сломалась, а ручные стежки выглядели грубо и неаккуратно. Одна модель уехала, другая заболела. Но страшней всего пришлась последняя новость – Кама уходила.
– Не пустят меня, – сказала девушка виновато. – Еще неделю похожу и все… Дальше придется самим.
Из всей нашей команды она была самой кроткой и покладистой. А ее родители чем-то напоминали моих – увлечение дочери их тоже не устраивало.
– Раньше было проще, – заметила Патя, высокая, худенькая брюнетка, которая была старше нас лет на пять. – А сейчас: кто учится, кто работает, а кто вообще, замуж собирается.
– Нам бы только на конкурс попасть, все бы точно изменилось, – сказала я воодушевленно. – Мы бы поняли, выходит у нас что-то или нет. Да и стоит ли дальше тратить на это время.
И хотя время мы не тратили, а проводили, тем не менее, все порядком устали от постоянного напряжения. Только у Пати мама была портнихой и помогала нам, но иногда и ее раздражало, то что дочка работает бесплатно. Причем занимает половину снятого помещения.
– Я закрою жалюзи. – Эля походила на Патю, но была ниже и полнее. – Девочки, а кто это?
За стеклянной дверью стоял парень, загорелый, в потертых джинсах и выцветшей футболке. Девушка ответила ему улыбкой.
– Попкорн продает за углом, – бросила Кама равнодушно.
Эля разочарованно спустила жалюзи и вернулась на место.
Мы работали около двух часов, успехи были невелики: швы приходилось распарывать и прошивать заново по нескольку раз.
– Ткань портим, – расстроилась Патя. – Нужна новая машинка.
– И где ее взять? Купить разве что…
– Мы и за сломанную не расплатились, – вспомнила Эля.
Выпросить у мамы несколько тысяч на плеер или косметику не составляло особого труда. Но деньги на новую машинку, разумеется, ждать было не от кого.
– Ладно, мне пора, – опомнилась я, вставая и отряхиваясь от ниток и лоскутков. – Возьму кое-что и дома закончу.
– Хорошо, а я похожу, поспрашиваю.