Остров зверей. Татьяна Александровна Рубцова
или несколько семейств зубров, косуль, маралов, кабанов, лосей, рыси, медведей и волков. И более мелкие: лисы, зайцы-русаки, хорьки, ласки, бобры, ондатры вели свою жизнь в норках, строили плотины и копошились по своим мелким делам. Много было птиц. Каждый занимал определенную нишу, свое место в лесу и в небольшой долине, которую и называли Долиной волков.
Тут же, недалеко от берега, был построен небольшой дом.
Да – это был заповедник, но заповедник необычный. Два десятилетия работали генные инженеры, выводя новый вид. И им это удалось. Волки, рыси, лисы и медведи питались только овощами и лишь изредка – рыбой, живущей в реке, берущей начало в лесу и впадающей в неширокий пролив.
Служители жили в небольшом домике. У них было несколько крупных собак, в основном те, которые прибились к порту, и были забраны ими и привезены на остров. Собаки были все стерилизованные и плотоядные, им давали сухой корм. Еще на острове, у домика прижился молодой домашний кабанчик, которого недавно кастрировали, чтобы не допустить его случки с дикими свиньями. После этого кабанчик страшно растолстел, разленился и все время валялся возле крыльца и что-нибудь жевал. Собаки не обращали на него внимания, а люди только смеялись над ним, проходя мимо и бросая остатки бутербродов. Хряк смешно гримасничал и подбирал кусочки, урча и хрюкая. Собаки даже не пытались отбирать у него еду, брезгливо обходя стороной.
Волки жили рядом, они тоже приходили к дому, грелись на солнышке. С собаками не общались. Со служителями были доброжелательны. Догар, вожак стаи, очень крупный серый волк даже подходил к старшему егерю и терся о его ногу большой лобастой головой с маленькими аккуратными ушами.
Старший егерь долго гладил его, чесал за ушами и с силой трепал по бокам, при этом смеясь, что делает зверю массаж.
Догар в ответ легонько сжимал жилистую человеческую руку своими мощными клыками, пожевывал и довольно урчал. Они дружили и были счастливы находиться друг рядом с другом.
– Все, брат, иди, мне нужно ехать, – егерь гладил и чесал его большую морду, обнимал и прижимал к себе.
Волк урчал довольно. Это походило больше на хрип, рождалось глубоко в груди и выходило из жаркой пасти ласковыми мягкими звуками.
– Догар, Догар, хороший, – егерь последний раз потрепал его, достал из кармана карамельку, очистил от бумажки и протянул на ладони волку.
Тот деликатно захватил лакомство языком, потом, слегка повернув голову на бок, зубами сжал конфету и побежал к группе волков, которые лежали на утрамбованной земле. Два серых щенка подбежали к нему, и волк разгрызя конфету на две части, бросил им. Щенки схватили лакомство и бросились в разные стороны. Догар лег рядом с тремя самцами, почти такими же крупными, как он сам.
– Ты становишься похожим на собаку, – сказал ему старый рыжий волк с совершенно седой мордой. Его звали Ихван, что значило – брат. И был он честный и справедливый. – Уже и руки лижешь человеку, дожил. Хвостом только начни вилять – совсем похожим на пса станешь.
Догар только ухмыльнулся во всю пасть.
– Нет, не такие были наши предки. Жили они не так и у них была другая пища.
Третий волк, по имени Аргно, черный, как смоль, поднял голову и взглянул в сторону хряка, валяющегося в луже возле крыльца.
– Вон она, наша пища, – с насмешкой в голосе сказал он. Голос у него был очень приятный, мягкий, взгляд – немного высокомерный.
Волки уважали его, к его суждениям прислушивались. А волчицы наблюдали за ним, и каждая готова была пойти за ним по первому его зову. Но не каждая могла родить. За этим следили люди. Многие волчицы носили на животе специфические рубцы после операции и это было их клеймо, их позор. Отбраковка в экспериментальном заповеднике шла самая жесткая.
Волки подняли головы, и все вместе посмотрели на свина, перепачканного грязью.
Тот почувствовал это, занервничал, хрюкнул и повернулся. Черный красавец Аргно обнажил дюймовые белые клыки и лязгнул. Свин подпрыгнул в своей луже, а волки дружно расхохотались.
– Но мы едим клубни. Здесь в нашей долине. Ходим на охоту за клубнями. За ботву несем нашу добычу нашим женам, матерям наших детей.
– Не у всех – дети, – мрачно сказал Ихван, чью волчицу стерилизовали уже несколько лет назад.
– Все ворчишь, брат, – сказал ему еще один рыжий волк, Шейхи. – А мы здоровы, шерсть наша густая и блести, в лапах много силы.
– Да, и клыки наши скоро будут вываливаться, потому что они давно не разгрызали костей.
– Я никогда их не пробовал, – вздохнул Шейхи. – А, интересно, они вкусные?
– Вкуснее турнепса.
Тут волки увидели выходивших из домика людей. Их было трое. Все держали в руках дорожные сумки или рюкзаки. В этот день уезжали они все.
– У них праздник, – проворчал Ихван, утыкаясь мордой в лапы.
А Догар сорвался с места и бросился к уходившим. Собаки, провожавшие хозяев, при виде его, отскочили в стороны, но даже не заворчали. А Догар, сзади наскочив на старшего егеря, легонько ударил его в спину