Непостижимая концепция (антология). Вадим Панов
Знал только, что тот, который слева, вяжет узлами металлические прутья. Второй выглядел еще внушительнее.
Только кожа подкачала: кожа у всех фабричных была серой, словно пылью припорошенной, и морщинки на ней казались черными, словно тушью нарисованными. Кожа фабричных навевала мысль о химической аварии.
– Извините, что перебил, – проворчал Бергер, отвечая на укоризненный взгляд Химика. – Больше не повторится.
И зачеркал в блокноте, продолжая стенографировать рассказ лидера.
– Жизнь до Дня Беды была правильной. – Химик чуть качнулся назад и провел крупными ладонями по бедрам. Взгляд его вновь стал рассеянным. – Все было упорядочено, все вершилось согласно древним законам, соблюдение которых и есть основа мира.
Крупными у фабричного лидера удались только ладони да голова – внушительная безволосая тыква с большими ушами и весомым носом. Остальное вызывало усмешку: тельце худенькое, плечи узенькие, ручки и ножки тоненькие – задохлик. Но держался Химик со спокойной уверенностью человека, за которым всегда остается последнее слово. И старый шрам, идущий по правой щеке от скулы до рта, не казался чужеродным и придавал образу законченность, делал лицо жестким.
Хоть и было оно серым, словно пылью припорошенным.
– Земля относится к мирам Срединным, мирам людей, где Время имеет смысл, потому что все мы здесь – гости, а точнее – дети. Мы знали богов, которые ждут нас наверху, и творили много зла в их честь; мы были жестоки, но боги прощали нас, потому что, когда Время имеет смысл, люди торопятся выбрать простое решение. Люди боятся Времени…
– …а Время боится Пирамид, – машинально закончил Бергер.
Ойкнул, испуганно глядя на Химика, но тот понял, что молодой человек высказался неосознанно, просто въелась в его память старинная пословица. Понял, улыбнулся и спокойно продолжил:
– Люди боятся Времени и всегда мечтали победить его здесь, в Срединном мире, не понимая, что тем нарушат закон. Страх сильнее разума. – Химик прикрыл серые глаза, старые, очень усталые глаза, и Бергер неожиданно почувствовал облегчение. Взгляд фабричного лидера давил, даже когда он смотрел в сторону, например на огонь. – Люди думали, что воюют со страхом, но в действительности пытались сломать закон.
– Закон Времени?
– Закон Мира.
Разговор, несмотря на дневное время, шел у костра, который развели во дворе Фабрики Ача с Вачей; развели, потому что Химик, как успел понять Бергер, был большим любителем открытого огня. Впрочем, последние дни выдались зябкими, и лишнее тепло не мешало.
Фабрикой (то есть как положено) шесть стоящих недалеко от леса корпусов называл только Бергер, а вот местные – жители лежащего в трех верстах поселка – звали логово Химика просто: Жрать.
– Мы отказываемся понять, что миром правят простые законы, в основе которых лежит элементарная логика: каждому отведено свое Царство, и поэтому богам нет хода в Срединный мир, так же, как мертвым. Каждый должен прожить свое Время, а потом совершить путешествие по Великому Древу. Законы просты, а потому неколебимы. Снаружи неколебимы, но не изнутри.
Химик кинул в костер ветку, и пламя бросило на его лицо отблеск, резко выделив шрам. Получилось жестко.
– Каждый мир доверчив к своим обитателям, силен ими и перед ними беззащитен. Могучий колдун этого не знал, он просто хотел все изменить…
– Колдун? – переспросил Федор. Он уловил изменившийся тон и понял, что теперь вопросы разрешены.
– Очень сильный.
– Мертвый?
– Зачем мертвый? – удивился фабричный лидер. – Живой.
– Я слышал сказки, в которых колдуном называют Мертвого, – уточнил Бергер.
– Это какого же?
– Который виновен в Дне Беды.
– Мертвый заслужил, – помолчав, признал Химик. – Но моя история не о Дне Беды, а о законах мира.
– Люди говорят, что Мертвый убил мир, – тут же забросил удочку Федор, чем вызвал еще одну паузу.
– Местные люди? – осведомился Химик, протягивая к огню серые руки.
– Нет, липчане.
– Эти – могут сказать, – улыбнулся фабричный. – Но ведь ты хотел послушать мою историю, а не россказни липчан, так?
– Так.
– Тогда слушай.
Тон погрубел, и молодому человеку оставалось одно:
– Извините.
Бергер действительно хотел слушать, для того и пришел, вот и повинился.
– Колдун, о котором рассказываю сказку я, был очень силен. Он мечтал изменить мир, не понимая, что тем убивает его. Он создал запретную душу…
– Как это?
На этот раз вопрос раздражения не вызвал: Химик его ждал. Скупо усмехнулся и поинтересовался в ответ:
– Что есть человек без души?
– Человека без души нет, – уверенно ответил Федор.
– Потому что таков закон Срединного мира, – подтвердил фабричный лидер. – Другой