Сквозь три строя. Ривка Рабинович
писать о чем-то отрицательном: могут запретить переписку.
Ответное письмо писала мама. С тех пор обмен письмами происходил регулярно. Хотя ничего существенного о нашей и папиной жизни в них не было, они подтверждали одно: он жив и мы живы.
Я рассказала Николаю Павловичу об успехе нашей операции поисков папы, и он был очень рад, тем более что и он внес свою долю в успех. Я была его любимой ученицей, он проявлял ко мне особое отношение. Я не осмеливалась спросить, есть ли у него дети. В доме в Парабели жили только он и его жена. Может быть, его дети живут где-то далеко, и он скучает по ним. Было много тепла в его отношении ко мне и к брату. Мы продолжали посещать его «библиотеку» на протяжении всего учебного года.
Глава 11. Будни нашей жизни
Не помню, откуда в избе брались дрова для отопления. В зимние дни ежедневно топили плиту и время от времени русскую печь. Отопление было экономным, в избе всегда было холодно. Я научилась одеваться под одеялом – не только из-за холода, но и потому, что вокруг всегда были люди.
Зубная паста или порошок исчезли с полок магазинов вместе с другими предметами первой необходимости, поэтому никто не чистил зубы. В передней избе, на стене возле входной двери, был укреплен умывальник, где можно было помыть лицо и руки. Его надо было наполнять водой. Под ним стояла табуретка и на ней таз, в который стекала вода от умывания.
Мыло можно было купить в пустых государственных магазинах: власти заботились об обеспечении населения мылом, так как опасались вспышки эпидемий. Имеется в виду не туалетное мыло, а грубое, хозяйственное. Оно продавалось большими кубиками и в лучшие времена предназначалось только для стирки. Теперь оно служило для всех нужд.
Для стирки использовались корыто и стиральная доска. Стирали обычно в холодной воде: ведь в избе велась постоянная война за место для чугунки с супом на плите, кто же даст место для нагрева воды? Кто настаивал, тому надо было приносить свои дрова, не из общего запаса, и специально топить плиту.
А полоскание? Для него требуется много воды. Было два вида хозяйственных работ, которые умели делать местные крестьянки, а мы, ссыльные, не могли; одной из них было полоскание белья зимой в проруби – той самой, из которой бралась питьевая вода. Колхозницы говорили, что вода в речке не стоит на месте, поэтому мыльная вода от полоскания уносится течением, и через несколько минут вода в проруби опять чистая.
Но не забота о чистоте воды мешала нам полоскать белье в проруби. Ведь для этого надо было снимать рукавицы, опускать каждую вещь в ледяную воду, полоскать ее и выжимать – и все это в морозную погоду, когда руки без рукавиц замерзают даже без соприкосновения с ледяной водой. Наши руки не выдерживали этот нечеловеческий холод. Надо быть коренной сибирячкой, чтобы делать это.
Вначале мама еще пыталась время от времени устраивать стирку, но это требовало таких тяжелых усилий, что ей пришлось отказаться от этого. Она была ослаблена тяжелой работой и постоянным голодом