Вечная принцесса. Филиппа Грегори
король Англии, все равно нельзя!
– Я и есть король Англии, – без тени юмора проговорил Генрих Тюдор. – И пусть она немедленно явится, не то я войду к ней сам, и мой сын следом за мной!
– Инфанта уже отправила письмо королю, где уведомила, что не может его принять, – испепеляя его взглядом, сказала дуэнья. – Дворянин из свиты ее высочества поскакал ко двору его величества, дабы объяснить, что испанской принцессе до свадьбы полагается жить уединенно. Неужто вы думаете, сэр, что король Англии сядет на коня и примчится, когда инфанта отказалась его принять? Что он за человек, по-вашему?
– Вот такой он человек! – рявкнул король и к самым ее глазам поднес кулак так, чтобы она увидела массивный золотой перстень.
Тут в комнату вбежал граф де Кабра, сразу признавший короля в поджаром сорокалетнем мужчине, который, простирая кулак, наседал на дуэнью. Однако и дуэнья успела разглядеть на перстне новый герб Англии, сочетавший в себе розы Йорка и Ланкастера. Граф склонился в низком поклоне и голосом, сдавленным оттого, что голова его уткнулась в колено, прошипел:
– Мадам, это же король!
Дуэнья тихо ахнула и сделала самый глубокий реверанс.
– Встаньте, – коротко приказал король, – и приведите ее!
– Но, ваше величество, она испанская принцесса, – встав из поклона, но не подняв, из почтения, головы, возразила упрямая дуэнья. – Полагается, чтобы ее высочество оставалась в уединении до самого дня свадьбы. Ее нельзя видеть. Придворный кабальеро как раз и отправился к вам, чтобы это объяснить. Таков обычай.
– Это ваш обычай, не мой. А поскольку она моя будущая невестка, находится в моей стране и под покровительством моих законов, то пусть изволит следовать моим обычаям!
– Ее высочество воспитана в самых строгих правилах…
– В таком случае ее высочеству наверняка будет крайне неприятно обнаружить в своей опочивальне незнакомого мужчину. Мадам, еще раз настоятельно прошу вас немедленно привести принцессу.
– Увольте, ваше величество. Я выполняю приказы ее величества королевы Испании, и мне велено проследить, чтобы инфанте были оказаны все подобающие почести, а поведение ее безупречно…
– Мадам, приказы здесь отдаю я. Говорю вам, довольно медлить, приведите принцессу, не то, короной клянусь, я пойду к ней сам, и, если застану голой в постели, заметьте, она будет отнюдь не первой дамой, которую я застал в таком положении. Но пусть помолится, чтобы оказалась самой хорошенькой!
От нанесенного оскорбления дуэнья переменилась в лице.
– Ну, выбирайте! – твердо сказал король.
– Привести инфанту я не могу, – упрямо ответила она.
– Господи боже ты мой! Ну, значит, скажите ей, чтобы ждала гостей!
Рассерженной вороной дуэнья кинулась в покои принцессы. Король выждал не более полуминуты и последовал за ней.
Комната была освещена свечами и огнем в очаге. Покрывала на постели откинуты так, словно с нее вскочили в испуге.