Клятва. История сестер, выживших в Освенциме. Рена Корнрайх Гелиссен
нную немцами Польшу были высланы около 54 тысяч евреев; их доставили в Освенцим…, где практически всех уничтожили (ЭЕЭ). Как в любом последовательном плане по уничтожению народа, минимальные шансы на выживание имели именно женщины.
Рена, чьи воспоминания легли в основу этой книги, – одна из этих 54 тысяч. История Рены – это история стойкости, любви и сопротивления логике нацистского геноцида.
Дорогие мама и папа!
Эта книга посвящается вам.
Я пятьдесят лет мысленно рассказывала вам эту историю.
Наконец-то она опубликована, и мне больше не надо передавать ее из уст в уста.
С любовью к вам. Рена
А это для Данки:
Без тебя не было бы и самой истории.
Общего у людей все-таки больше, чем того, что их разъединяет.
И никто из нас не должен вставать над другими.
Когда появится пришелец в земле вашей, не притесняйте его.
Пришелец, поселившийся у вас, да будет для вас то же, что местный житель: любите его, как себя…
Предисловие
Мое сердце не настолько велико, чтобы вмещать в себя еще и ненависть.
Ненавидеть – значит позволить Гитлеру одержать победу.
– А вам-то что до всего этого?
Такой вопрос задала мне одна женщина, когда мы стояли на крыше бруклинской многоэтажки, где я со своими гостями отмечала двадцатилетие выхода в свет «Клятвы». Эту женщину (не стану называть ее имя) только что представили мне как человека, хорошо известного в кругу людей, переживших Холокост. Ну как же: при чем тут вообще я – американка-нееврейка (то есть шикса[1], чего уж там!), которая просто выступила техническим соавтором?
До того момента мне никогда не приходило в голову, что Холокост может восприниматься как нечто сугубо личное – то, чем не стоит делиться с остальным миром.
В те времена, когда я писала текст первого издания, у меня не было денег, чтобы съездить в Польшу, а в 1995 году, когда книга вышла, я – хотя меня звали с собой Питер Маттиссен[2] и дзенские миротворцы – не смогла поехать в Аушвиц, поскольку чувствовала себя интеллектуально и эмоционально не готовой к встрече с этим страшным местом. Для того чтобы решиться на такую поездку, мне потребовалось почти 20 лет. В 2012 году я, наконец, нашла в себе силы для нее, но сперва заехала в словацкий город Попрад, откуда отправился в свое время в лагерь первый состав с 998 девушками.[3] Я прибыла в Попрад накануне семидесятой годовщины этого события и обнаружила, что я далеко не единственный человек, отдающий дань памяти тем временам. Горели свечи, лежали цветы у памятной доски с надписью: «Здесь была железнодорожная станция, с которой 25 марта 1942 года в концентрационный лагерь Аушвиц отбыл первый состав с тысячей словацких еврейских девушек». Печальную годовщину в Словакии отмечали широко. Поезд памяти, следующий из Попрада в Аушвиц, вмещал в себя выживших бывших узников, а также студентов, историков и следопытов. В мероприятии приняли участие даже премьер-министр Словакии Ивета Радичова и ее заместитель Ян Фигель. В Восточной Европе всё, что связано с первым составом, широко известно – но на Западе я то и дело встречаю людей, которые никогда не слышали о том, что в первом «еврейском» составе, следующем в Аушвиц (как, впрочем, и в следующих трех, отправленных из Словакии), находились только женщины. К 3 апреля 1942 года в Аушвице было уже 4760 евреек.
Тем вечером, когда я приехала в Попрад, произошло еще одно событие. Я обнаружила там родных Аделы Гросс, а они познакомились со мной. Оставшиеся в живых родственники Аделы каждый год посещают Попрад, чтобы почтить память семнадцатилетней сестры и тети, потерянной ими в 1942-м. В 70-ю годовщину – то есть 70 лет спустя – они узнали, наконец, что случилось с Аделой в Аушвице: узнали благодаря этой книге.
После той моей поездки я нашла и других людей, чьи матери и другие родственники оказались вместе с Реной в первом составе. От одного из них я узнала, что в архивах Яд Вашем[4] в Израиле хранится оригинал списка, содержащего имена всех 998 женщин из первого состава. Так был получен дополнительный материал для настоящего переиздания книги с точной информацией о первых еврейках в Аушвице. Сегодня нам известно, что в первом составе находились 297 девушек-подростков, 521 женщина в возрасте «за двадцать», 151 женщина «за тридцать», 40 женщин «за сорок», а одной женщине (ее звали Этела Ягерова) было 58 лет. Может, она заняла место, спасая дочь или внучку? Мы никогда об этом не узнаем; нам известно лишь, что она погибла 5 сентября 1942 года.
Одним из самых поразительных фактов было то, что многие девушки в первом составе ехали со своими родственницами, и именно поэтому данная книга имеет подзаголовок «История двух сестер, выживших в Освенциме». Это не просто история о Рене и ее сестре Данке. В лагере находилось множество других
Шикса – обозначение евреями нееврейки (происходит от ивритского слова «шэкэц»(שקץ) – мерзость, нечистое насекомое).
Питер Маттиссен – американский писатель (1927–2014). –
В источниках обычно говорится о 999 девушках, но, сверив списки (их было два – транспортный и лагерной регистрации), я обнаружила, что девушек было 998, а цифра 999 появилась из-за канцелярской ошибки.
Яд Вашем – музей в Иерусалиме; ивритское слово «яд» означает здесь «место памяти».