Чернильные ночи – янтарные дни. Ольга Баскова
остаемся дочками и сыновьями. И как жаль, что это время когда-нибудь кончается. Вот почему молодой человек потянулся и спросил:
– А почему такая спешка?
– На это есть причины, – отозвалась мама. – Вообще-то я хотела поговорить с тобой об этом еще вчера, но ты пришел домой с вечеринки поздно и сразу завалился спать. Хорошо погуляли?
– Мама, ты ведь знаешь, что в основном на таких мероприятиях я присутствую в качестве корреспондента, – ответил Пименов. – И пить мне много не полагается. А что касается прекрасного пола… Мне кажется, я уже определился в жизни.
Говоря об этом, он имел в виду скромную и тихую коллегу Ладу, с которой начал встречаться, хотя, что греха таить, было время, когда он не замечал ее. Однако в трудные минуты его жизни именно Лада, никого и ничего не боясь, помогала ему, и Саша наконец оценил ее по достоинству.
– Про это я даже и не думала спрашивать, – улыбнулась Галина Ивановна. – Мне и так все с тобой ясно. Ну, поторапливайся, а то мне тоже на работу.
Сашина мама работала медсестрой в госпитале, располагавшемся в прекрасном уголке города – на берегу моря. Вокруг корпусов раскинулся великолепный парк с фонтанами, в которых плавали золотые рыбки, и Пименов, иногда приезжая к матери, бродил по тенистым аллеям и любовался кувшинками в водоемах.
– Мама, а когда ты собираешься в отпуск? – поинтересовался сын, вскакивая с кровати и натягивая штаны. Женщина пожала плечами.
– Возможно, в августе. А ты?
– А я – как придется.
Он наскоро принял душ, умылся и сел за стол. Галина Ивановна налила ему кофе и положила на блюдце гренки с джемом.
– Кушай, сынок.
Саша откусил кусочек гренки и с удивлением посмотрел на мать.
– И о чем же ты хотела поговорить?
Галина Ивановна присела на табурет.
– Не знаю, с чего начать. Пожалуй, с начала. Вчера звонила твоя бабушка, Нонна Викторовна.
Пименов вскинул брови.
– Она звонила? И чего же ей нужно?
Когда кто-нибудь напоминал ему о Нонне Викторовне, Александру становилось неприятно. По его мнению, эта женщина только числилась в его бабушках, но на самом деле не сделала для внука ровным счетом ничего, как и его папаша, ныне покойный, который только принял участие в зачатии сына, а потом, когда ребенку исполнилось два года, исчез, изъявив желание жениться на молодой. Бабушка Мария, мама Галины Ивановны, объясняла его поступок тем, что отец, моряк дальнего плавания, скопил некоторый капитал, скромная медсестра перестала его интересовать, и он обратил взоры на девчонку намного моложе себя. Правда, вторая жена тоже не задержалась, и папаша присмотрел даму еще моложе. Надо отдать ему должное, Геннадий Павлович пробовал общаться с сыном, встречался с ним в выходные, совал в руки деньги и просил купить себе что-нибудь. Саша не любил встреч с отцом, потому что тот каждый раз демонстрировал ему новую пассию, последняя годилась ему в дочери. Возвращаясь домой, Пименов отдавал деньги матери и говорил ей:
– Пора мне послать его ко всем чертям.
– Не спеши, – неизменно отвечала мама.
Однако парень тяготился такими встречами. Между ним и отцом не было близости, которая возникает между родными по крови людьми, и Саша не знал, о чем говорить с этим человеком, как и отец понятия не имел, чем живет его ребенок. Он говорил о себе, о том, что уже не ходит в море, а занимается бизнесом, и успешно. Однажды эти встречи прекратились, отец просто перестал звонить, и Пименов вздохнул с облегчением.
– Не придется больше притворяться ни ему, ни мне. Мама, он все же выдохся.
Галина Ивановна пожала плечами.
– На все воля божья.
Журналист не слышал об отце полгода, а потом позвонила Нонна Викторовна.
– Твой папа умер, – сказала она внуку. – Завтра похороны.
Саша тяжело задышал.
– Умер?
– Инсульт парализовал его полгода назад, первый инсульт, а второй уже добил, – призналась она. – Отец, между прочим, ждал твоего прихода, а ты так и не появился.
– Но я думал… – проговорил Саша, однако она перебила его:
– Много думать иногда вредно. Короче, завтра в часовне Всех Святых в десять часов отпевание.
Саша, конечно, пошел на похороны и не узнал отца. Геннадий Павлович лежал в гробу постаревший и похудевший, отросшие седые волосы падали на желтый лоб, и Александру на мгновение стало его жаль. Однако когда молодого человека оттеснила последняя жена, по возрасту подходящая ему в сестры, он переполнился гневом. Старый ловелас получил по заслугам. Нечего скакать по женщинам. Нонна Викторовна перехватила злой взгляд внука и покачала головой. После церемонии он не подошел к ней, а она так больше и не позвонила – до вчерашнего дня.
– Так зачем я ей понадобился? – переспросил Саша.
Галина Ивановна развела руками.
– Она мне не сказала, но слезно просила тебя связаться с ней.
– Если