Башни. Сергей Григорьевич Крайнов
преобразился в бронзовый и протянулся тонкими лучами к глазам Валентина. Связывающие его и их светлые нити погорели немного и погасли, так как луна поднялась выше. Но этого небольшого времени хватило, чтобы у Валентина к свиньям прошла враждебность. Мы ещё подружимся, пообещал он, а если не подружимся, то расстанемся по-хорошему.
Постояв и поглядев на нового жителя башни ещё немного, свиньи так же молча удалились в свою рощу, вероятно, на ночлег.
Проводив их взглядом, Валентин подумал, что и ему, пожалуй, пора подумать о том же. Он вспомнил, что посреди площадки имеется такой же шестиугольный, как башня, ещё один помост. Предназначенный, по-видимому, на этот раз не для вещей, а для людей. Или и для тех и других одновременно. Валентин приблизился к его тонущему в тени выступу, упёрся в него руками, развернулся и сел. Причём так обвально, что даже стало больно. Только сейчас он ощутил, как сильно устал. Скорее даже не столько от физических нагрузок, сколько от нервных. Их последствия электрическим током пробегали по немолодому уже телу. Понемногу из резких разрядов они превратились в равномерное гудящее по всему телу напряжение. Валентин, сам не помня как это случилось, из сидячего положения вдруг очутился в лежачем. Взгляд упирался во внутренний угол конической крыши, загородившей целиком этот чуждо-знакомый мир, как будто его и не бывало вовсе. Но он был. Оставалось подобрать с пола ноги, упереться ими в край настила и подать усталое тело ближе к середине помоста, чтобы ноги не свисали. А там уже можно и закрыть ненужные больше глаза. Пальто толстое, тёплое, послужит как матрасом, так и одеялом. К тому же ночь на удивление тёплая, не хуже чем сам день. Ощутив неудобство от подпирающих затылок досок, Валентин вспомнил о шапке, вытянул её из кармана и натянул на голову. Всё, теперь полный порядок. А вдруг, пробежало в нём вернувшимся электрическим разрядом, я проснусь уже дома, на привычной кровати в своей одинокой избушке? Разряд разрядился, Валентин в последний раз устроился поудобнее и, то ли увлечённый идеей проснуться дома, то ли окончательно побеждённый усталостью, через несколько минут уже спал…
Свиньи пробудили его своим ранним завтраком, сопровождавшимся таким отчётливым чавканьем и буханьем по стволам, как будто они делали это не в стороне от башни, а прямо над ухом. «Проголодались, видно, за ночь», – сочувственно подумал Валентин и тут же с оборвавшимся сердцем понял, что никуда чёртов сон не исчез, а … по-хозяйски продолжался. Или был никаким не сном по второй вчерашней версии. Ну и чёрт с ними с этими версиями, раздражённо заключил он и сел на своём шестигранном лежаке.
Снова был день, правда, не конец его, а начало. А с чего начинать ему, Валентину? Сидя и поглядывая из-под навеса по чужим сторонам, невольно и вольно прислушиваясь к довольному чавканью и обтрясанию яблонь, он пытался ответить на этот вопрос, но ничего не приходило в голову. В ней образовалась какая-то отталкивающая пустота. Так он сидел довольно долго, пока не обратил внимание на что-то, не замеченное до сих