Дети трубопроводов. Юмористический роман абсурда. Александр Николаевич Лекомцев
творческий план давно зрел в Денискиной голове и, наконец-то, вызрел. Ведь он прославит своими фигурами не только родной посёлок, область, но и всю Блефию. Всё то, что он создаст, со временем покорит весь мир.
Заодно он выпустит тридцать вторую книжку новых, нерифмованных трёхстиший. На какой хрен нужна рифма, главное – мысль и образ. Правда, по этому вопросу с ним далеко не все и не всегда соглашались.
Тут же в голове у него родились и очередные гениальные строки. Он достал авторучку и блокнот и торопливо записал их и почитал вслух:
– Фонд пенсионный ограбил, прохожий, тебя.
Может, и он – порожденье земных хэллоуинов…
Скушай морковку и маску на брови надень.
– Бесподобно! Ай, да, Дениска, ай, да, Друков! – это сказала его давняя знакомая, большая серая крыса, выбираясь из урны. – Ай, да, сукин сын!
– Нет, я не сукин сын, Мазя! А я – просто молодец! – ответил он крысе не очень громко, но отчётливо. – Такое стихотворение сходу сотворил. Ведь могу же, когда захочу! А хочу я всегда!
– Согласна с тобой. С тех пор, как я сбежала, точнее, сошла на берег с тонущего корабля, я не слышала ничего подобного.
Приветливо, на прощанье, махнув ему лапой, Мазя перебежала через дорогу, направилась в соседний скверик.
Он достал из кармана сотовый телефон, включил его, выбрал из списка нужный номер, нажал на кнопку. Это был условный сигнал. На том конце «провода» ответственный работник и начальник Курдюмина уже знала, что её ожидает Дениска. Значит, минут через десять, она, как снайперская пуля, прицельно и быстро примчится сюда, к скамейке. Стрелка была набита ещё неделю тому назад, и Денис Харитонович безудержно верил в то, что его плановое общение с ответственной начальницей обязательно принесёт ощутимые результаты.
Римма Афанасьевна не заставила себя долго ждать. Она, простоволосая, и в босоножках, легко мчалась к нему прямо по городским клумбам, мощно подминая широкими подошвами изысканной импортной обуви стебли алых лилий, светло-синих ирисов и прочих садовых… ромашек. Примерно так же по острым морским камням бежала к своему обожателю Адонису богиня любви Венера. Многое повторяется. Правда, всё это происходило не здесь, а в другом мире, который иногда, всего лишь, снился Друкову. Теперь уже он в этом не сомневался. А здесь пусть абсурд, но реальный.
Своим намётанным глазом Денис сходу определил, что госпожа Курдюмина предварительно и предусмотрительно не надела на свои пышные бёдра трусы. Легко догадаться и постичь эту тайну, когда сквозь бледно-фиолетовую шёлковую ткань отчётливо просматривается копна чёрных вьющихся волос такого рода и порядка, которые никогда не произрастают даже на самых умных головах.
Она, будто раненная, но относительно беззаботная горлица, бросилась ему на грудь, без сомнения повредив Друкову два-три ребра. Но искусство требует жертв.
– Ах, Денис Харитонович! Ах, ты гений наш! Как же я рада! Какой праздник!
Собрав