Ночной Огонь. Джек Вэнс
внешности и характера, однако, между ними было мало общего. Доктор Флорио, пухлый и розовый, как только что выкупанный младенец, отличался педантичной щепетильностью. Доктор Виндль, старший из основателей фирмы, словно весь состоял из длинных болтающихся рук, острых локтей и костлявых голеней. Его объемистый желтоватый череп украшали несколько коричневых родинок и сиротливые жидкие пряди волос неопределенного оттенка.
Напротив, доктор Гиссинг – веселый и подвижный маленький человечек – мог похвастаться пышной седой шевелюрой. Предрасположенный к поэтическим гиперболам репортер отозвался о нем в местном медицинском журнале как о «существе, подобном изящной садовой дриаде, пугливо прячущейся среди анютиных глазок только для того, чтобы выпорхнуть и болтать точеными маленькими ножками в птичьей купальне». В том же журнале фирму «ФВГ и партнеры» называли «весьма достопримечательным образцом профессионального синергизма, во всех отношениях более эффективного в совокупности, нежели каждый из его компонентов по отдельности».
Хильер и Альтея прибыли в Бантун уже через час. Перед ними предстало впечатляющее сооружение из розового камня, чугуна и стекла, затененное кронами семи высоких кисломолочных деревьев.
Супруги Фаты вошли в это сооружение, и их провели в кабинет доктора Флорио. Врач поднялся им навстречу: крупная фигура в белоснежном отутюженном фраке. Он изучил посетителей дружелюбными голубыми глазами: «Профессора Хильер и Альтея Фаты? Доктор Флорио к вашим услугам». Он указал на стулья: «Будьте добры, присаживайтесь».
Фаты уселись.
«Как вам известно, мы пришли по поводу нашего сына», – начал Хильер.
«Да-да. Мне передали вашу записку. Должен признаться, ваше описание проблемы показалось мне несколько расплывчатым».
Хильер был чрезвычайно чувствителен к любой критике, касавшейся его литературных способностей, и замечание врача заставило его ощетиниться. «Имеющаяся информация достаточно неопределенна сама по себе, – сухо сказал он. – Я постарался недвусмысленно указать на это обстоятельство, но, по-видимому, не преуспел».
Доктор Флорио понял свою ошибку: «Разумеется, разумеется! Уверяю вас, я выразился без задней мысли».
Хильер принял его извинение холодным кивком: «Джаро сообщает о некоторых странных явлениях, с нашей точки зрения не поддающихся объяснению. Мы решили обратиться к вам за советом, как к известному специалисту».
«Правильно, – отозвался доктор Флорио. – Сколько лет вашему сыну?»
«Лучше всего будет, если я расскажу вам его историю с самого начала, – Хильер вкратце изложил биографию Джаро с того момента, когда Фаты спасли его от смерти на обочине дороги под Ворожскими холмами на Камбервелле. – Пожалуйста, имейте в виду, что в памяти Джаро зияет шестилетний провал. Насколько я понимаю, так называемый „внутренний голос“ – какой-то отголосок забытого раннего детства».
«Гм! –