Записки педагога. Александра Косилова
аследником. Я взял на себя смелость отредактировать текст воспоминаний и опубликовать их в виде небольшой книги на сайте ЛитРес:самиздат.
Комаристов Анатолий Ефимович
* * *
…Я взялась за перо по рекомендации моей невестки Зинаиды Ивановны Комаристовой. Она, наверное, была права, когда предложила мне забыть о моих болезнях, вспомнить свою жизнь и попробовать изложить на бумаге все, что я еще помню.
Возраст дает о себе знать. Недавно мне исполнилось 80 лет. Из всех близких, с которыми я прожила всю жизнь, начиная с детских лет и до глубокой старости, я осталась в живых одна. Сейчас только я помню многие события, которые были в нашей нелегкой жизни.
Я доживаю свой век у любимого ребенка Васи, которого воспитала и выучила, хотя это сын моей младшей сестры, которая много лет назад оставила троих детей – его, а также Толю и их маленькую сестру Валю. В 1940 или 1941 году она навсегда исчезла, в неизвестном направлении. Их отец Комаристов Ефим Петрович родился в 1904 году, а в 1937 году был осужден на 4 года, «как вредитель», и отбывал наказание на каких-то рудниках в Архангельской области.
Все вместе (три сестры, наша мама) мы решили, что детей будем воспитывать сами. Отдавать их в детский дом не будем – практически они выросли у нас, а не у родителей.
…Теперь о себе. Родилась я 10 октября 1903 года в семье рабочего седьмым ребенком. Отца лишилась рано (я его почти не помню). Он умер скоропостижно от язвы желудка. Мама осталась одна с детьми – восемь человек. Анюта и Илларион (Ларя) от первого брака папы пошли работать. Анюта к помещикам, а Ларя учеником в кузню на каретника. Катя и Маруся дети от первого брака мамы. Катя пошла ученицей в швейную мастерскую к еврею Фиме, а Маруся домработницей по найму. Брата Гришу взяли дедушка и бабушка – родители мамы. Дедушка Антон Иванович работал мирошником (мельником) на барской мельнице. Вскоре он заболел и умер от рака желудка.
Остался Гриша с дядей Назаром (братом мамы). Окончив школу, Гриша переехал домой. Мама отдала его к купцу Соколову, где он был учеником в лавке и помогал хозяйке. Мальчик он был смышленый и управлялся везде. Через Гришу купец часто давал продукты в долг нашей семье. Потом Гриша перешел в магазин к другому купцу уже приказчиком на жалованье. Гриша помогал маме. Катя – тоже помогала, она уже самостоятельно шила. Катя в молодости была революционно настроена, за что постоянно привлекалась полицией.
В семь лет я заболела натуральной оспой, которая оставила след на моем лице. После выздоровления надо было идти в школу. Детвора дразнила меня «рябушкой». Со мною вместе ходил в школу сосед Киданов Митрофан, которого дразнили почему-то «Маретой». Он тоже дразнил меня, но в талую воду, я была в ботиночках, а он в сапогах – переносил через глубокий ручей меня на своей спине. Когда стали старше – мы с ним дружили. Недавно он умер.
Рукопись воспоминаний Косиловой А.А.
Училась я хорошо и с раннего детства у меня была мечта стать учительницей. Окончила я школу (4 класса) в 12 лет. Было желание учиться дальше, но у мамы не было средств. Когда мама попросила директрису женской гимназии Веру Федоровну Никольскую, у которой работала поденно, устроить меня в гимназию за казенный счет, как отличницу, директриса ответила маме, что не обязательно кухаркиной дочери учиться в гимназии с купеческими и дворянскими детьми.
Вера Федоровна была очень важной дамой. Сопровождала ее всегда в гимназию и обратно горничная Прасковья Петровна Комаристова (сестра отца наших детей – Васи, Толи и Вали).
Два года я не училась, а нянчила чужих детей, пока не произошла революция 1917 года. Приходилось вместе с хозяевами выезжать в поле. Какая это была радость! Ржаное поле колосится спелой рожью, а над ним в лазури поют жаворонки. Все это радует и веселит, и ты невольно забываешь все огорчения, что ты не имеешь права учиться наравне с другими только потому, что ты дочь рабочего и можешь только думать о своем желании – учиться.
А сколько радости доставляет сознание, что ты работаешь – смотришь малышей, матери которых в поте лица вяжут рожь или убирают сено. Приятно сознавать, что ты, своим трудом помогаешь своей семье и не зря проводишь время. На ум приходят стихи: «Пахнет сено над лугами, песни душу веселят, бабы с граблями рядами, ходят сено шевелят…».
Детство мое было безрадостное, как и у всех бедных детей того времени.
Запомнился мне пожар, когда у нас сгорел верх хаты и все надворные постройки. От хаты остались только стены. Нас поселили к соседям в недостроенную хату. Мама все плакала, а мы с младшей сестренкой Анфисой успокаивали ее (не понимая смысла сказанного):
– Мама, не плачьте! Сколько у нас углей, хватит не только на самовар, но и на утюг.
Школьницей я не только смотрела чужих детей, но и обслуживала подругу соседку (она была с ленцой) за бублики, которые ей приносила мать, работавшая у бублечницы. Она была кумой у мамы. Мой папа крестил Нину. Отец Нины был всегда пьяный, и Наталья Михайловна содержала всю семью. Она рассказывала о пожаре нашего дома (они жили по соседству с нами). Всю ночь у нее болели зубы, и она не спала и видела в свое окно,