Девчонка с изнанки. Наталия Шитова
нравится? Что я людям помогаю?
– Что за тобой терракотовые по всему мирозданию гоняются, вот что мне не нравится.
– Ну пусть гоняются, это их работа, – пожал плечами Марек. – А это моя работа: вытаскивать людей, которым грозит опасность из-за того, что они не хотят жить так, как все, и не хотят думать так, как большинство. Такие люди часто попадают в беду, хотя никому никакого вреда не причиняют, и уж точно не потрясают основ. Они имеют право просто жить в безопасности, и есть такие невидимые цепочки, которые им помогают.
– Всё равно не понимаю, почему ты, именно ты этим занимаешься? Разве это не дело гатрийцев – спасать своих?
Марат внимательно на меня посмотрел:
– Ты десять лет была наёмницей гатрийского государства, стольких людей знаешь, столько времени провела на поверхности, а отзываешься о гатрийцах, как о чём-то совершенно для тебя чужом.
– Если бы! Хотела бы я, чтобы они были мне чужими! Достали они меня, знаешь, как? Мужики гатрийские особенно!..
Марат глубоко задумался о чём-то, потом всё-таки нетерпеливо побарабанил пальцами по столу.
– Кирюш, нам надо поговорить о чём-то очень важном… И оно тебе, скорее всего, не понравится.
– Оно мне уже не нравится, – проворчала я. – Один твой тон чего стоит.
– Кира, ты за эти годы ни разу не виделась с родителями. Почему?
– Откуда ты знаешь, что не виделась?
– Знаю, потому что я – виделся, – ответил Марат.
– О, стыдить собрался? Ну давай, мало мне всякого выслушивать приходилось, давай ты ещё поучи! – разозлилась я.
– Я вопрос задал. Простой, кстати. Если отвечать честно, то вопрос простой очень, – пожал плечами Марат. – А выпендриваться друг перед другом и казаться лучше, чем мы есть, нам с тобой не надо. Поэтому можешь просто ответить, почему.
– Не виделась, потому что не хотела. Потому что ненавидела я их! За всё! За то, что наплевать им на нас было, за то, что они тебя даже не вспоминали, когда ты ушёл, за то, что и меня держать не собирались! Если им до нас не было дела, почему мне должно быть дело до них?
Марат осторожно погладил меня по плечу:
– Не злись, Кирюх. Я спросил – ты ответила. Тебе, может, всё равно, но скажу, что отец умер давно уже, а мать снова замуж вышла и уехала в другой город. Я виделся с ней два года назад, а недавно она тоже умерла.
– Ты прав: мне всё равно.
– Ну тогда, ты, должно быть, не сильно огорчишься, если я тебе скажу, что они нам родителями и не были.
– Что?! Как это?
– Они нас усыновили очень давно, тебе ещё и года не было.
– Ну и на хрена они нас усыновляли, да ещё двоих, если не собирались нас любить?
– Задачи им такой не ставили, любить нас, – усмехнулся Марек. – Любить и своих-то детей не каждому дано, а тут и вовсе. Бывает, конечно, всякое, но нам с тобой такой бонус не достался. Их задачей было вырастить нас, они её выполнили… Так что ты зла на них не держи, это бессмысленно. Наоборот, лучше вспомни добрым словом, они старались.
– Марек, я заору сейчас… – я вцепилась в брата, чувствуя,