Туманы замка Бро: Том 1. Замки в тумане. Морвейн Ветер
в упор смотрел на Кейтлин.
– Не знаю, – Кейтлин пожала плечами и отвернулась к окну, чтобы только не смотреть на него.
С Джеком было хорошо. Их соседство оказалось, пожалуй, самым уютным из всех возможных соседств. Джек не требовал оплаты за жильё, если у Кейтлин не было денег, кормил её завтраками за свой счёт – и вообще относился скорее как к родственнице, чем как к жильцу.
Но иногда Кейтлин всё-таки не хватало одиночества.
– Тебе опять что-то снилось?
Голос Джека прозвучал словно бы издалека, и Кейтлин не услышала бы его, если бы жёсткие пальцы не легли на её обнажённое плечо.
Кейтлин дёрнулась. Она не любила прикосновений – даже таких. Или, вернее, особенно таких. Могла выносить их в метро или в автобусе, но когда кто-то касался её кожа к коже, нарочно, пытаясь проникнуть в самую суть, Кейтлин казалось, что чужие пальцы безжалостно потрошат душу, заходят туда, куда не должны заходить.
– Может быть, – сказала она, сбросила руку с плеча и поднялась. Так и не съеденные гренки остались лежать на столе. – Тебе звонил Август, – бросила она, не оборачиваясь. Кейтлин спиной чувствовала, что Джек смотрит на неё, дожидаясь ответа, но ей было всё равно. Она скинула полотенце и, подхватив с пола вчерашние джинсы, принялась натягивать на влажное тело. – Сказал, что вечером зайдёт.
– Хорошо.
Джек не отворачивался. Его взгляд щекотал спину между лопаток, пока Кейтлин натягивала майку и одёргивала её. Всё так же, не оглядываясь, девушка подобрала сумку с красками и перекинула через плечо ремень от этюдника. Наверняка Джек поймёт, что она не собирается в колледж и не будет рисовать никакой плакат, но и это ей было безразлично – Кейтлин просто хотела уйти отсюда. Остаться в одиночестве. Может быть, наедине со свинцово-серым морем. Сегодня она хотела рисовать его.
Джек лишь вздохнул, когда за спиной у Кейтлин захлопнулась дверь, и, подхватив с тарелки гренку, принялся размеренно жевать.
Кейтлин вышла из дома и, ещё раз поправив этюдник, медленно побрела вдоль набережной. Далеко на западе в сизом рассветном тумане виднелись контуры аббатства, которое так любил изображать на картинах Моне. Кейтлин тоже любила его контуры – мрачные, тяжёлые, расплывчатые в этом сизом мареве полусна. Но на востоке прятались места, которые она любила куда больше. И будь её воля, Кейтлин давно бы переехала жить на побережье – но даже она понимала, что там ей не продать картин. Придётся ездить в город на вернисаж и на подработки, приобрести машину… Кейтлин не любила машин. Она любила лошадей. Но, как правило, на лошадей удавалось только смотреть издалека.
Вдали взвизгнули шины, и Кейтлин подняла руку – час с небольшим не-одиночества, чтобы на остаток дня погрузиться в вечность сизого океана.
Машина взвизгнула тормозами и остановилась рядом. Кейтлин наклонилась к окошку и замерла, чувствуя, что сходит с ума. Оттуда, из полумрака салона, на неё смотрели те самые чёрные глаза.
Кейтлин зажмурилась, силясь вырваться из сна, который затягивал теперь и наяву, и неожиданно чётко,