Армия Наполеона. Олег Соколов
Наполеон, – я еще не рассматривал себя как необычного человека, только после Лоди мне пришла в голову идея, что я могу стать решающим актером на нашей политической сцене. Тогда родилась первая искра великих мечтаний…»[92].
Бонапарт не только смог расположить к себе войска, получив возможность за счет контрибуций выплачивать половину жалованья в звонкой монете, но и создать своеобразный, отличный от других «дух итальянской армии». Суть его в преданности полководцу, смешанной с остатками пылких республиканских убеждений, нескрываемое противопоставление «чистой» армии и нечестивого мира вокруг нее.
Было бы неверно утверждать, что этот дух был творением только лично Бонапарта. Солдаты, и в особенности офицеры, сами подсознательно искали такого генерала. Они желали, чтобы явился кто-то, кто поведет их за собой, силой штыков поставит на место «аристократов», воров – военных чиновников, «мюскаденов» и т. д. Но не вызывает сомнения также, что молодой генерал умело распалил это чувство.
В качестве одного из орудий пропаганды он использовал прессу. 1 термидора V года (19 июня 1797 года) была основана газета «Курьер Итальянской армии, или французский патриот в Милане», редакция которой была поручена Жюльену, бывшему якобинцу и участнику «заговора равных» Бабефа. Успех этой газеты вызвал появление другой: «Франция глазами Итальянской армии» под редакцией Реньо де Сен-Жан д’Анжели, представлявшего умеренное по отношению к Жюльену крыло республиканцев. Раздаваемая бесплатно военнослужащим газета «Курьер Итальянской армии» информировала солдат и офицеров о том, что происходит во Франции, ориентируя их в желательном для Бонапарта направлении, но еще более она привязывала их к особе главнокомандующего.
Вот, что можно прочитать о молодом полководце в номере от 23 октября 1797 года: «Он летит как гром и поражает как молния. Он повсюду и видит все»[93]. Вторая газета прославляла республиканские нравы Бонапарта: «Если вы близко увидите его, то вы увидите простого человека, с удовольствием оставляющего свое величие со своей семьей; но его ум занят обычно какой-нибудь великой мыслью, которая часто прерывает его сон или трапезу. С благородной простотой он говорит своим близким: “Я видел королей у моих ног, я мог бы иметь 50 миллионов в моих сундуках, но я хочу другого. Я французский гражданин, я первый генерал Великой Нации и я знаю, что потомство воздаст мне справедливость”»[94].
Обращения Бонапарта к Итальянской армии, поистине блистательные образцы красноречия, также постоянно подчеркивают ту же мысль: армия отважна и добродетельна, полководец – воплощение ее лучших черт: чистый, справедливый, суровый к негодяям:
«Солдаты! В пятнадцать дней вы одержали шесть побед, взяли 21 знамя, 55 орудий, множество крепостей и завоевали самую богатую область Пьемонта. Вы захватили 15 тысяч пленных, уничтожили и вывели из строя 10 тысяч солдат… Вы выигрывали битвы без орудий, переходили реки без мостов, совершали форсированные марши без обуви, отдыхали
Las Cases. Mémorial de Sainte-Hélène. R., 1968, p. 57.
Цит. по: Tulard J. Napoleon ou Le mythe du saveur. R, 1977, p.107.
Цит. по: Tulard J. Op. cit., p. 107–108.