Армия Наполеона. Олег Соколов
почти выкрикивал он в зал, встретивший его речь все нарастающим ропотом. «А конституция!?» – воскликнул кто-то. «Конституция?! Ведь это вы ее растоптали, изнасиловали, разорвали. Ее больше нет!.. Помните, что со мной идет бог войны и бог удачи!..» Если верить мемуарам Бурьенна, он произнес, обращаясь к Бонапарту: «Генерал, Вы уже сами не понимаете, что говорите», и увлек вон из зала.
Потерявший спокойствие Бонапарт решил было попытать счастье в Совете Пятисот, он вошел туда решительным шагом боевого офицера, но неожиданно его просто-напросто встретил шквал криков и протестов: «Долой диктатора! Вне закона!» Часть депутатов бросилась к нему с кулаками, и только два гренадера, сопровождавших генерала помогли ему выбраться из зала заседаний невредимым.
Казалось, все было потеряно…
Многие историки пишут, что Бонапарт растерялся. «В течение некоторого времени он не мог прийти в себя. Он с трудом переводил дыхание. Его речь была бессвязна»[99], – писал знаменитый советский историк Манфред. По мнению ряда исследователей, только благодаря своевременной помощи Люсьена Бонапарта, брата главнокомандующего и председателя Совета Пятисот, переворот не завершился катастрофой…
Однако нам кажется, что в сложившейся ситуации переворот был практически обречен на успех. Дело в том, что, сосредотачивая внимание на событиях, происходивших в залах заседания парламента, историки порой забывали об одном решающем факторе – дворец Сен-Клу был окружен почти целой дивизией, около 6 тысяч солдат, подчинявшихся генералам, поддерживавшим заговор. Более того, по иронии судьбы, значительная часть пехотинцев и кавалеристов парижского гарнизона, стоявших наготове в этот холодный осенний день, были ветеранами Итальянского похода Бонапарта. В частности, поблизости от дворца находился 8-й драгунский полк, сражавшийся при Лоди, Кастильоне и Риволи, а также 9-й драгунский, солдаты которого помнили битвы при Кальдиеро, Мантуе и Тальяменто. Личный состав всех этих частей разделял, если очень мягко выразиться, антипарламентские настроения. Нет сомнения, что эти люди без особых угрызений совести выполнили бы приказ своего полководца и с больший удовольствием разогнали бы членов обоих Советов.
Впрочем, Люсьен Бонапарт сыграл действительно немалую роль. Хотя он и не спас переворот, однако без сомнения помог сделать его бескровным. Дело в том, что непосредственно вокруг здания, где заседали Советы, находились несколько сот солдат Гвардии Законодательного корпуса и Гвардии Директории (см. гл. XIII), призванных охранять вышеназванные учреждения. Навряд ли, эти войска стали бы отчаянно защищать окончательно дискредитировавшее себя правительство, тем не менее даже их вялое сопротивление могло бы привести к жертвам, чего категорически не желал Бонапарт. Роль Люсьена заключается в том, что он, обратившись со страстной речью к гвардейцам, повернул их штыки против охраняемых ими депутатов.
От грохота солдатских башмаков в коридоре, ведущем в
Манфред A.3. Наполеон Бонапарт. Москва, 1986, с. 253.