Превратности судьбы. Галина Ивановна Губайдуллина
тры, блики огня красиво переливались на украшениях белых аристократок и загадочно играли на масках.
Помпезная блондинка Манелина Монк герцогиня Албемарль, в свои 32 года была прекрасна, она поясняла своей семнадцатилетней племяннице Александре Монк, которая не отличалась красотой, просто рыженькая особа с крупным носом:
–Страшные маски – это болезни и беды, а добрые – победы над ними.
Александра слишком живо для аристократки спрашивала тётю:
–Ваша Светлость, а, правда, что где-то в середине острова похоронено тело Адама? Вот и Адамов мост здесь есть…
Манелина отвечала, многозначительно растягивая слова:
–На острове есть гора, именуемая Адамов пик, в её святость верят все: буддисты утверждают, что там жил Будда, индуисты говорят, будто это резиденция Шивы, а христиане уверены, что там был Адам. Сингалы рассказывают, что Адамов мост построил Рама, когда Шива украл его жену Ситу, построил при содействии обезьян, будто камни плавали по воде и парили в воздухе, как невесомые…Какие красивые сказки…
–Может, Рама обладал неизвестными технологиями, когда жила его цивилизация на Земле?– встала на защиту божеств девушка.
Манелина и её шестилетняя дочь Шерла округлили на родственницу глаза.
Тётка с сомнением вопрошала:
–Хочешь сказать, что всех эти статуи Будд ваяли древние цивилизации неизвестных гуманоидов?
Александра закивала.
Женщина, качая своим импозантным сердцевидным личиком, разубеждала её:
–Но Клавдий Птолемей нанёс эти острова на карту в 671 году и назвал их островами каннибалов потому, что здесь жили дикари, поедавшие плоть друг друга.
Диспут этого семейства слушала сидящая неподалёку баронесса Мирра Хэйвлок, красота этой двадцатилетней девушки со светло-каштановыми волосами с медным отливом олицетворяла собой спокойствие. Её тёмные длинные брови контрастно смотрелись над большими светлыми глазами, а выразительные розовые губы располагались на круглом подбородке. Но эта спокойная красота могла сразиться с крикливой, броской красотой и победить своими совершенными чертами. А рядом с ней, за соседним столиком, как раз и сидела такая яркая красавица-брюнетка с именем Винделия Клэймор. Шарм этой женщины выделял её из толпы, резко оттенённые глаза, губы выделены алой помадой. Презрительно-высокомерный взгляд. Все эти пикантности надолго оседали в памяти. Её происхождение всезнающие старушки подвергали большому сомнению.
Мирра обмахивала себя большим веером, её лицо исчезло за ворохом перьев.
Она едва не выронила веер, когда услышала голос мужа:
–Крошка, ты меня заждалась?
Но мужа рядом не было! Он сел к ней спиной за столик к Винделии.
Мисс Клэймор играючи ругала Персиваля Хэйвлока:
–Котик, тебя, что, жена не отпускала?
–Что ты! Я покупал билеты на корабль. Жену я держу на расстоянии.
–Лгунишка.
–Вовсе нет. Благочестие и нравственность жён надо превозносить. Если дать женщинам свободу и сексуальную зависимость, то придётся спать с нелюбимыми жёнами, дабы они не убежали из дома в поисках любви. Мы теряем время. Пора в наше гнёздышко. Если тебе нравятся туземные танцы, я куплю парочку танцоров на час, пусть скрасят наш досуг.
Ударившей в неё молнии Мирра поразилась бы меньше, чем тому, что услышали её уши. Как может тот человек, которому она верила безгранично, так подло лгать? Разве это любовь, если кто-то из супругов бежит в объятия другого?
Мирра встала из-за стола и подошла к мужу, миловидному молодому человеку тридцати лет, его волосы уложены в модную причёску, над узкими губами цирюльник оставил тонюсенькие усы, его маленькие уши слегка оттопыривались, но не портили внешность.
Жена укоряла:
–А говорил: «Навсегда твой».
–Навсегда – это слишком долго,– повинно вздохнул Персиваль.
У Винделии от неожиданности и удивления круглые брови взлетели ещё выше, она глупо хлопала чёрными глазами.
–Хитрый, коварный, злой эгоист,– цедила Мирра, едва сдерживаясь.
Муж встал и взял жену под руку, уводя.
Винделия изо всех сил старалась не привлекать внимания публики. Она кивала чете Хэйвлок, как хорошим знакомым.
Цветок кадупул зацвёл огромным белым соцветием и сразу же засох.
По дороге в гостиницу Персиваль старался успокоить жену:
–Я возвращаюсь всегда к тебе. Цени это.
–Так это не в первый раз?! Тогда я тоже найду любовника.
–С ума сошла?!
–Но я же вернусь к тебе.
–Не смешно пошутила. Я убью тебя, если ты мне изменишь.
–Тогда сиди всегда дома и ходи только со мной.
На улице на них стали оборачиваться. Аристократ повышал голос на белую леди!
Мужчина остановился и зло спрашивал у жены:
–Так я, по-твоему,