И имя солнечно, и день… Греческие женские имена. Азбука любви. Книга седьмая. Юрий Дмитриевич Бердников

      Закат сторожнее, чем скиф.

      Гречанка входит в тень олив,

      и я за нею вслед иду,

      отстану чуть, держусь в виду.

      Хоть я в селении чужак,

      на площади дала мне знак —

      и вот уже четвёртый день

      вхожу под тех деревьев сень.

      В вечерней мгле каменоломен

      закончили мужчины труд —

      и тех, кто не был зноем сломлен,

      подружки у таверны ждут,

      где каждый, грек ли, чужестранец,

      домой забыл обратный путь:

      сиртаки, это ведь не танец —

      сплав страсти и любовных пут.

      Свершаются на небесах все браки,

      а здесь туристы… ты с Итаки —

      и входишь каждый вечер в круг,

      в кольцо сплетённых в танце рук.

      Таверна скоро опустеет —

      и мы останемся одни.

      Внезапно небо почернеет:

      тревожно так… А ты рискни!

      Повеет вечером сирокко —

      и нечем сразу же дышать,

      но льётся музыка из окон,

      завесу знойную круша.

      Недаром у ближайшей смоквы

      ошеломляет встречный взгляд —

      никто здесь не давал зарока

      в соблазнах ночи устоять.

      В Эгейском море острова —

      пустынь космических частицы,

      где на земле – разрыв-трава,

      колёс рассыпавшихся спицы,

      а в небе ярком синева

      под стать пиратскому разбою —

      не я вручал тебе права

      быть юной, жаркою, хмельною!

      Пустынный остров… Берег моря.

      Вновь спорить о каком-то вздоре?

      Жара вокруг – как сущность рока.

      Небес недремлющее око.

      Собора треснувшие фрески.

      Трепещут в спальне занавески.

      И вдруг набата гулкий звон

      известьем: в звёздах небосклон.

      Весь день, как обещали сводки,

      стоял ужасный солнцепёк —

      из миражей пейзаж был соткан,

      вниманье чудом я привлёк.

      Теперь вот и каприза нотки,

      порою даже дерзкий слог,

      всё позволительно красотке,

      дарящей поцелуи впрок.

      Чтоб произвол свой узаконить,

      развеяв планы на день в прах,

      влетит весёлый дьяволёнок

      с лукавством в ангельских очах.

      Любимой лишь бы фанфаронить!

      С её натурой слишком тонкой

      для местной жёлтой газетёнки

      брать интервью – не тот размах.

      Как просто в шахматах: е2 —

      понятно всем, что означает,

      а я, ну что за ерунда,

      загадки ваши разрешаю.

      С тобой свёл спор вничью едва,

      Ирини проповедь читает…

      Имею право – иногда! —

      быть от разборок ваших с краю?