Охота на «Большую Медведицу». Алексей Иванов
ннее.
– Стан-новится.
– И что у вас за игры – с бластером на людей! А если случайно спустишь с предохранителя, ты подумал?
– А я и так спущу. У него и батар-рея не зар-ряжена, и магазин я вытащил, пусть щелкает.
– Играй с чем-нибудь другим, – сказал папа Валентин Николаевич, снимая бластер с сына Даниила. – Чего у вас там Милора нового прочитала? Детектив?
– Вестер-рн, – ответил Даниил. – Тогда давай договоримся, а? Мы устр-роим погоню за р-роботами, а вы, если где увидите их, сразу нам сообщите, л-ладно?
– Ладно, – согласился папа Валентин. – Только говори нормально.
– Ер-рунда, – отмахнулся Даниил и пошагал прочь по тоннелю.
Звездолет «Аввакум» летел в пустоте вот уже третью неделю, и детям, естественно, порядком наскучил однообразный полет. «Аввакум» направлялся от Земли к планете Пальмира, где имелось все, что могло сделать счастливым истинного ценителя красоты и первозданности: дикие, буйные джунгли, чистые леса, широкие прерии, горы до небес, облицованные тысячелетними ледниками, теплые моря, атоллы с бирюзовыми лагунами и прочее, прочее, прочее. Миллионы людей со всех трехсот освоенных миров Галактики летели на Пальмиру отдохнуть, загореть, поохотиться или просто побродить. И все эти миллионы растекались по планете, растворялись в ее необъятных просторах, и каждому новому пришельцу казалось, что он – первопроходец этих чащ, а это вселяло в избалованного цивилизацией, огражденного от всех бурь и катаклизмов, вооруженного самой совершенной техникой человека уверенность в себе и могучую бодрость. Но до Пальмиры оставалась еще целая неделя, и экипаж «Аввакума» развлекался, как мог.
На борту звездолета находилось восемь человек – пятеро взрослых, Даниил, Артем и Милора. Даниил и Артем летели с родителями, а Милора только с отцом, потому что мама Милоры – крупный специалист по окраске пестиков цветопауков с переменной Хлои – прислала телеграмму, будто цветопауки начали миграцию к полюсу, и пестики надо срочно опрыскивать раствором бромистого йода, а потому лететь на Пальмиру она, мама, ну никак не может. Отец Милоры – известный писатель-историк – день и ночь напролет работал над новым романом о героическом борце с пьянством конца ХХ века Аникее Мохнатове. Автор подходил к кульминационному моменту, когда Аникей Мохнатов раскрывает секрет подпольной школы самогонщиков и его вместе с председателем одного ферганского комбеда из-за куста саксаула убивает из обреза матерый взяточник и казнокрад Салалинбабаев. Законченные эпизоды писатель зачитывал по вечерам в кают-компании. Мама Артема, которая писала диссертацию о системе сёгуната в Японии, и потому тоже занималась историей, вела с папой Милоры долгие споры о том, правомочен ли автор устами Аникея Мохнатова, который бредил, рассказывать своему напарнику, раненому в голову председателю ферганского комбеда, о дальнейшем ходе антиалкогольной компании, ведь Мохнатов к этому времени уже одиннадцатые сутки полз через раскаленные пески к райкому и тащил председателя комбеда на себе. Мама Даниила в дискуссии не участвовала, потому что по профессии была аквалангистка и теперь трудилась над разбором материалов своей последней экспедиции в море Бофорта. Папа Даниила занимался делами звездолета, потому что был капитаном, и в споре принимал пассивное участие; папа Артема вообще не появлялся на читках, так как, готовясь к испытаниям духа и тела на Пальмире, занимался хатха-йогой по системе Михаила Кузякина, потому что был толстый.
И вот теперь, обезоружив сына, капитан звездолета «Аввакум», он же папа Валентин Николаевич, шагал обратно на свой пост в ходовую рубку. Открыв дверь, папа-капитан сразу услышал голоса папы Милоры и мамы Артема, которые обсуждали очередной эпизод. Папа-капитан поставил бластер в угол, как швабру, и сказал:
– Знаешь, Джейк, твоя Милора подбивает наших с Мариной парней на новую авантюру с применением оружия. Я отобрал бластер у своего отпрыска.
– Ну что ты хочешь, – пожал плечами папа Джейк. – Это же дети! По струнке они тебе ходить не будут. Я же предупреждал, когда Борис отыскал в библиотеке вестерны для Милоры. Лучше бы он нашел что-нибудь о привидениях, тогда бы все ограничилось воплями и рваным бельем.
– Опять будет стрельба, да? – вздохнула мама Марина. – Господи, что за варварские игры! Две недели назад они охотились за скальпами, потом сражались на шпагах, потом брали рубку на абордаж… Я понимаю – игры, но почему такие?!
– Ну что ты хочешь, Марина, – засмеялся папа Джейк. – Нормальные игры для парней, а свою Милору девчонкой я не считаю. Хорошо, что их всего трое. Сами себя вспомните-ка. Я как-то в их возрасте даже удрал с Марса на каком-то транспортнике – тогда это было еще возможно. Ну и что? Мы тоже играли в войну и выросли нормальными людьми, своих теперь воспитываем! В игре, понимаешь ли, основы души закладываются, надо чутко подходить. Тем более, что времена меняются, а игры – нет… Черт, это мысль для романа!.. Чутко надо подходить, чутко!
А в это время в комнате Милоры дети готовились к новой заварухе. Даниил надел кожаные перчатки и стал боксировать сразу с двумя грушами, которые на гибких шнурах летали вокруг него по эллипсам и постоянно меняли орбиты. Даниил