Аморал. Роман Шнайдер
ия. На обшарпанном, покосившемся столе, некогда служившим центральной фигурой больших и дружных семейных праздников, стояла помятая пластиковая полторашка, на две трети заполненная непонятной жидкостью желтоватого цвета, от которой исходил такой аромат, что любой мало-мальски адекватный человек обходил бы это вещество на расстоянии десятка метров. И все же, в напарниках этой бутылки состояли несколько кусков серого хлеба, крошки от которых были неаккуратно, но живописно разбросаны по столу, и пара яблок, не первой свежести, с проступающими коричневыми пятнами.
– Сегодня все, больше не будет. – Хриплый голос, вырвавшийся из глубин склочной бороды одного из мужчин, явно давал понять, кто сегодня «угощает».
– Ленкааа! Нарежь яблоки, что мы, не нтилихенция чтоль?! – Второй мужчина был явно крупнее, вел себя агрессивней, давая понять, кто в этой компании главный.
Хозяин квартиры взял нож, ничем не выделявшийся на фоне окружающего, такой же уродливый и не выдержавший схватку со временем. Нож упал на стол, к нему потянулась рука, мало отличающаяся от мужской, морщинистая, грязная, местами в царапинах, пожалуй ее выдавал лишь меньший размер и более длинные, но такие же грязные ногти.
В тот же момент другая рука схватило одно из яблок, неторопясь, позволяя остальным увидеть и понять, что произойдет дальше.
– Ну, кто нтилихенция, а кто правящий класс! – Мужчина с густой щетиной и ежиком коротких седых волос, с ухмылкой прищуривая глаза, которые выдавали насмешку и уверенность еще больше, благодаря сдвинутым темно-бурым, с проседью, бровям. Он выглядел более ухоженно, чем окружающие и казался здесь случайным гостем, управляющим, заглянувшим на ужин к крестьянам.
Нож, только что лежавший на столе, исчез из поля зрения. Его подхватила мощная рука, которая проделывала подобное уже не раз. Затуманенный мозг дал команду неожиданно ясно, не пытаясь отдавать себе отчет о последствиях, это был рефлекс, навязанный опытом и законами жизни маргинального общества. Лезвие ножа не было длинным но его хватило, чтобы отнять жизнь с первого удара. Человек, с торчащей из горла рукояткой холодного оружия упал со стула и забился в предсмертной агонии. Окружающие тупо смотрели на происходящие, не делая каких-либо попыток помочь пострадавшему. Убийца взял помятую бутылку, сделал из нее жадный, долгий глоток, и вышел из квартиры, абсолютно не терзаясь угрызениями совести или переживаниями о дальнейшей судьбе.
Хозяин квартиры, Владимир Михайлович, молча стоял, опершись рукой о столешницу и думал о том, кого заставить вытирать кровь, густо растекающуюся по полу кухни.
В тот день умер его сосед и был навеки потерян его лучший друг и собутыльник Мишка.
2
.
Владимир Михайлович знавал и лучшие времена. Когда-то у него была семья, жена и замечательная, похожая на папу, дочурка. Им приходилось сталкиваться с разными этапами в жизни. Тяжело дался распад Союза: с маленьким ребенком на руках, молодая семья, как и миллионы других пребывала в томительном и волнующем ожидании того, что будет дальше. Дальше было хуже: крах экономики, расхищение и полный развал производства, на котором трудился еще молодым, подающим надежды инженером, Володя. Все это обернулось чередой нескольких полуголодных лет, благо у него руки были «из того» места, и он мог приносить домой те скудные заработки (часто просто еду или бутылку водки), которые держали семью на плаву. Судя по всему, именно в этот период у Володи и случился надлом.
Первый звоночек будущего краха.
3.
Как и по всей стране, тотальный бандитизм не обошел и маленький провинциальный город, в котором жил Владимир Михайлович с семьей. Для преступной деятельности он абсолютно не подходил: спокойный, добродушный человек, он и представить себе не мог возможность совершить преступление. Конечно, по юности ему приходилось драться, и часто он не уступал своим оппонентам, ни по габаритам, ни по упёртости и желанию взять верх. Однако, забрать что-то чужое, не заработанное собственным трудом или, тем более, лишить человека здоровья или жизни было для Володи чем-то запредельным, сказывалось строгое воспитание родителей, уверенных коммунистов, чтивших и закон и мораль.
Однажды вечером, он возвращался с шабашки с хорошим уловом, знакомый рыбак вручил ему полведра карасей и бутыль самогона за, казалось бы, пустячную помощь в починке мотоцикла. Володя шел домой с предвкушением вкусного ужина и выгодной сделки на следующий день: с женой они пили разве что по большим праздникам, а вот горячительное всегда можно было выменять, либо на еду, либо на игрушку любимой дочурке Кате, в которой молодой отец души не чаял.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами